Я смотрела на Пата с изумлением и восторгом, сознавая, что мало кто смог бы проявить на его месте такое спокойствие и безразличие. Лишь когда Галей начал передавать разговор на разрушенной лестнице, брови Пата слегка дрогнули, но больше он ничем не выдал своей заинтересованности.
Толстяк бессовестно лгал, выставляя обоих братьев в самом неприглядном виде, но мой мужественный друг гордо молчал, не делая попыток оправдаться.
— … и договорившись таким образом, — говорил Галей, — мои приятели ушли, заперев за собой дверь, снаружи представлявшую собой книжный шкаф. О, у меня-то был ключ, и я спокойно вышел вслед за ними, оставив другое лицо, присутствовавшее при разговоре, в полном одиночестве и кромешной тьме.
Пат резко вскинул голову и в упор посмотрел на Галея, нотариус подался вперёд, а я похолодела от неизбежного разоблачения.
— Да-да, у моих друзей был ещё один слушатель — Кай. Как она узнала про тайну шкафа, я не понимаю, но она появилась на лестнице перед самым их приходом.
Галей торжествующе замолчал, а Пат метнул на меня быстрый взгляд.
— Честное слово, это получилось случайно, — с трудом выговорила я. — Шкаф повернулся и я вошла, а потом я не знала, как его открыть, чтобы выбраться оттуда.
— Случайно или нет, но ты, я полагаю, обрадовалась, услышав о том, что можешь оказаться сестрой Яго, а значит, и наследницей состояния Камола Эската. Когда на другой день мой друг Рамон неосторожно сказал при тебе, что его предположения оказались верны, ты была довольна.
Этот человек умел запачкать своим языком всё, о чём бы ни заговорил. В его устах всё это выглядело так, будто я только и мечтала с самого начала о наследстве и все свои поступки совершала вполне обдуманно, по собственной воле и с единственной целью установить свою личность и обогатиться. От возмущения я забыла про застенчивость и заговорила, задыхаясь:
— Вы переврали половину всего, что рассказали. Не приписывайте другим своих грязных мыслей…
Я почувствовала руку Пата на своём плече.
— Стоп! — остановил он меня. — Сказано ясно, выразительно и самую суть. Дальнейшие объяснения лишь ослабят впечатление и снимут эффект. Потом ты мне расскажешь, каким образом ухитрилась выбраться на волю и почему не позвала меня или Рамона, чтобы тебе открыли дверь, но сейчас не время для приятной и доверительной беседы. Надо узнать, что господин Галей желает сказать ещё.
— Теперь мне всё ясно, — вмешался нотариус. — Девочка по имени Кай, которая находится сейчас здесь, оказалась родной сестрой Яго, племянника господина Камола Эската. Так как последний завещал своё состояние "ребёнку Дорана Пинама и Амии Эскат", не поставив имя наследника, Яго нет в живых, а переписывать завещание у Камола не осталось времени, то наследство перейдёт к этой девочке, как только будут предъявлены необходимый доказательства её родства с завещателем. Как видите, я не хочу касаться нравственной стороны поступков господина Эската и его брата, обманувших умирающего, а разбираю лишь юридический вопрос. Действительно, как правильно сказал господин Галей, я адресовал свои поздравления верно, однако напрасно назвал девочку мальчиком. Однако мне непонятно, какую цель преследовали вы, господин Галей, входя во все подробности плана господина Эската и его брата. Ваша заинтересованность простиралась даже до подслушивания чужих разговоров. Какую пользу могло принести лично вам разоблачение махинаций, затеянных господином Эскатом и его братом?
По-моему, нотариус до такой степени невзлюбил толстяка, что это побудило его даже на поступок Пата и господина Рамона посмотреть со значительной долей снисходительности.
Галей перестал улыбаться, и его губы сразу сжались в жёсткую линию.
— Теперь уже поздно что-либо предпринимать, поэтому я скажу, что, будучи мужем и доверенным лицом Амии Эскат, или Пинам, или Галей, как вам больше нравится, я видел свой долг в том, чтобы присматривать за её соперниками. Я никогда не подозревал о существовании второго ребёнка, но при сходстве девочки с Яго у меня зародились сомнения, и я послал своего лакея к жене за разъяснениями и получил ответ, подтверждающий родство детей и мои догадки. Рамону должна была придти та же мысль, и моя жена позаботилась о том, чтобы горничная не скрывала правду. Теперь Кай должна получить наследство, а уж мы с Амией проследим, чтобы наша дорогая дочь его получила.
Я содрогнулась. Неужели я буду считаться дочерью этого толстяка, которого я ненавижу, и женщины, пытавшейся убить собственного сына? Она может убить и меня. Неужели господин Рамон позволит им меня забрать? Я беспомощно взглянула на Пата.
Читать дальше