Сборник - Приключения-75

Стреляли с противоположного берега, из кустов. Примятая трава и маленькая гильза — все, что осталось от преступника. Предполагали, что стрелять мог только Рваный, который якобы поклялся убить Краснова. Говорили, что Рваный всю зиму проболел — попала-таки пуля Краснова в зимнюю ночь. Но поймать его опять не удалось. Доносились слухи, что он ушел на Чукотку, даже на Аляску. Толком же никто о нем ничего не знал.

Краснов тогда пролежал два месяца в больнице. Рука его зажила, но из милиции пришлось уйти. Работал он теперь инструктором в райкоме, а про Рваного скоро забыли. И вот он снова напомнил о себе.

...Долго, метр за метром, рассматривал Краснов берег... От холода и ветра по щекам его катилась слеза. Казалось, берег был пустынным, ничто не выдавало присутствие человека. Наконец он заметил черную точку и желтое пятно среди ветвей кедрача. Только теперь Краснов догадался, что черное пятно — вороненый ствол винчестера, а желтое — обветренное лицо Рваного. Потом он увидел белый малахай его, который сливался со снегом.

«Наблюдает, сволочь. Темноты ждать придется».

Но ждать было невыносимо. Холод залезал под теплую одежду, мерзли нос и щеки. Краснова успокаивало лишь то, что и Рваный промерз. «Стрельнуть разок. — Прикинул расстояние. — Далековато. Живого надо брать. Обойти и сзади, врасплох. Заметит... Собаки выдадут».

Собак Рваного Краснов не видел, но иногда слышал их тоскливый вой и заунывное поскуливание где-то на горе.

Сколько времени пролежал он во льдах, Краснов не знал, ему казалось — лежит целую вечность. День кончался. Солнце уже скрылось за сопкой, оставив ярко-красную полосу на горизонте. Эта полоса бледнела, растворялась в мутном небе и сходила на нет. Пробежала одна поземка, вторая, закудрявила снег у лица Краснова.

...Жаль Натынковава, ни за что пострадал старик... Только живым его надо брать. Брать и судить. Краснов по-прежнему лежал неподвижно. Пальцы на ногах он уже не чувствовал, будто их совсем не было. Болел ушибленный бок, глаза от напряжения устали. Временами кусты на берегу сливались в одну сплошную полосу, и ему казалось, что вся эта темная масса надвигается на него. Непонятная дрожь била все тело. Иногда, забывая об опасности, Краснов поднимал ноги и бил одна о другую — грел, но это помогало плохо. «Быстрее бы уж темнело, — думал Краснов. — Этак и ноги обморозишь».

И тут Краснов увидел Рваного. Рваный поднялся в кустах и, размахивая руками, делал приседания. «Замерз, невтерпеж? Теперь темноты уж недолго ждать». Рваный прошел несколько шагов и остановился, вглядываясь в льдины. «Ну, давай, давай ближе», — мысленно торопил Краснов Рваного. Поднял ружье, прицелился. Но Рваный остановился и снова замер. «Трусишь? — Краснов сплюнул и опустил ружье. — Буду живым брать».

Уродливые тени от кустов на берегу все удлинялись и удлинялись, наливаясь чернотой. Скоро Краснов уже не мог найти место, где залег Рваный. И только теперь он понял всю опасность наступающей темноты. Рваный, прячась в тень кустов, мог совсем близко подойти к нему незамеченным.

Левая, раненная два года назад рука совсем одеревенела — пальцы в камусных рукавицах не двигались. Ждать больше было невыносимо и бессмысленно. «Надо что-то делать. Околеешь так». — И Краснов решился.

Зарываясь в снег, он пополз. Полз, лихорадочно работая руками и ногами. Стало теплее. Скоро он оказался за второй, потом за третьей льдиной. Полз в обход. Останавливался, осматривался. Берег по-прежнему казался безлюдным и черным.

«Только бы снова не удрал. А там я тебе ремешком руки стяну и на твоих же собачках в милицию».

Переполз еще одну льдину, полежал минутку и снова пополз. «Главное, вовремя увидеть его». Прислушался. Было тихо. Даже собаки перестали скулить. Пополз снова. Он уже был у самого берега. «Еще рывок, а там кусты, снег мягкий», — подумал Краснов и тут враз ощутил резкий толчок в плечо. Еще не сознавая, что произошло, он увидел маленькую дырочку на кухлянке, и что-то теплое, липкое потекло по руке.

«Подстрелил-таки», — голова наполнялась угаром, словно выкурил сразу несколько самокруток. Темный берег закачался, закружился, и ему стало совсем не холодно...

...Потом Краснов услышал свирепый лай собак. Стая ездовых псов спускалась с берега. Они огромными черными клубками катились прямо на него. Казалось, еще мгновение, и они сомнут, разорвут его.

«Рваный... Рваный уходит, как же?.. — Сознание быстро возвращалось к нему. Голова его еще легко кружилась и падала куда-то в яму. — Опять уйдет, в третий раз, — правая рука подтягивала ружье. А пальцы уже искали спусковые крючки. Стволы поднялись, мушка запрыгала и остановилась на груди сидящего на нарте человека. — Дуплетом надо». Краснов плавно надавил на крючки. Ружье вздрогнуло. Он увидел, как свалился с нарты закутанный во все меховое человек и остался лежать на снегу. А собаки неслись прямо на него.