Приключения 1969

— Подготовлены ли люди для этой операции?

— Да, мой фюрер. Группа уже сформирована. Мы направили в Иран дельного офицера. У него сохранились там нужные связи, он подготовит все для приема наших людей, — Шелленберг умолчал, что эти связи, да и сам офицер не его ведомства, а военной разведки — абвера. — Кроме того, — продолжал он, — в Иране уже есть группа парашютистов. В ее составе опытные разведчики, на которых можно вполне положиться. Мы используем их на случай, если почему-либо не сможем перебросить в Иран группу отсюда.

Гитлер был доволен. Он отпустил Шелленберга. Гиммлер остался, им надо было обсудить тревожные сведения об очередном антифашистском заговоре, раскрытом в Гамбурге.

Свинцовые тучи заволокли осеннее московское небо, словно над столицей собралась вся гарь войны. Над домами, причудливо раскрашенными зелеными и коричневыми разводами, с окнами, пестревшими бумажными полосками, висели аэростаты воздушного заграждения.

По Театральному проезду, лавируя среди грузовиков с военным снаряжением, автобусов с ранеными, тягачей, тащивших за собой орудия, спускалась «эмка». Миновав Манежную площадь, она свернула в Кремль.

У здания Совнаркома из машины вышел военный в погонах полковника. Он быстро поднялся по лестнице. Коренастого, подтянутого полковника можно было принять за молодого еще человека, если бы не его седые виски. Это был чекист Николай Федорович Авдеев.

В приемной на втором этаже, куда зашел Авдеев, было пусто, рядом в кабинете шло совещание, там находился ответственный работник органов государственной безопасности генерал-майор Василий Иванович Панков. Он-то и нужен был Авдееву.

Дежурный, выслушав просьбу полковника, скрылся за тяжелой дубовой дверью и через несколько минут появился вместе с Панковым. Высокий, худой, немного сутулый генерал с тревогой посмотрел на своего помощника. Он знал, что тот не стал бы его вызывать с совещания, если бы не важное событие.

— Что стряслось, Николай Федорович? — спросил он, направляясь к окну, где стояли у столика два кресла.

Они уселись.

— Получены данные, что немцы готовят покушение на Большую Тройку во время Тегеранской конференции, — доложил Авдеев, передавая донесение своему начальнику.

Генерал прочел сообщение.

— Это передал Светлов? — спокойно спросил он.

— Да. Он редко дает о себе знать, но уж если пришлет весточку, то обязательно важную, — ответил Авдеев.

— Почему же он не сообщил нам раньше о засылке немцами Глушека в Иран? — спросил он.

— Он недавно сообщил, что такая засылка готовится и что все данные об агенте сообщит позднее, но у Довгера плохо с питанием рации, и нам пришлось дать указание выходить в эфир реже, передавать только самые важные сообщения. В телеграмме о поляке он, кроме фамилии, ничего не смог сообщить. Я поручил нашим в Тегеране разыскать Глушека и последить за ним.

— Придется сейчас же после совещания доложить о заговоре. Вы не захватили с собой личное дело Светлова?

Авдеев извлек из портфеля папку и передал генералу.

— При докладе наверняка поинтересуются, что он из себя представляет. — Панков вынул из дела фотографию Ильи в форме капитана абвера.

— Это последняя?

— Да, Василий Иванович. Но недавно он получил чин майора.

— Давайте освежим в памяти все данные о Светлове. Прочесть дело я сейчас не успею, — сказал Панков, возвращая Авдееву довольно объемистую папку. — Родился Илья, по-моему, в немецкой колонии в Закавказье?

— Родился и учился он в немецкой колонии Еленендорф. Учился в немецкой школе, воспитывался среди немцев-колонистов.

— Да, да, помню, это недалеко от Баку.

— Там он рано лишился родителей. Один из его друзей-немцев, Шульц, так же как и он, потерявший отца и мать, получил приглашение от дяди из Германии переехать к нему на жительство. Но у парня была невеста, русская девушка, и он не захотел ехать туда. Светлов в то время уже работал у нас. Было решено использовать приглашение, и вместо настоящего племянника в Германию поехал Светлов, благо он хорошо знает и язык и обычаи. К тому же дядька из Германии не знал в лицо своего родственника.

— А фотографии? Ведь они могли переписываться?

— И фотографии не имел. Первое письмо написал ему Светлов уже как племянник и послал свою фотографию. Для подготовки к этой роли и для выполнения наших заданий времени у Светлова было немного — всего несколько месяцев, но Илья оказался на редкость способным и толковым. Торопились мы тогда очень. В Германии рвались к власти фашисты. Росла реальная угроза войны. С посылкой Светлова в Германию нельзя было медлить.