Елена Езерская: Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града

– Я хочу… – Меня внезапно осенила идея. – Виктор, вы сказали, что знаете точное место и время «возвращения Китежа». Так? А еще вы упомянули, что на его появление и исчезновение может повлиять любой природный, и не только, катаклизм.

– Вы меня пугаете, – прошептал Виктор. Кажется, он догадался, что я имею в виду.

– Послушайте, как бы глупо ни звучали мои слова, это единственный выход. – Я торопился рассказать ему свою идею, пока сам не утратил веру в нее. – Вы можете составить карту маршрута к месту выхода этого вашего пласта, но удлинить маршрут. Я с картой отправлюсь к своему «заказчику», а вы выйдете на точку раньше условного времени, ну я не знаю, что-нибудь там поблизости взорвете.

– Еще скажите – сброшу бомбу, – раздраженно буркнул Виктор.

– Ну, за бомбу нас никто не похвалит, да и не позволят, – с азартом продолжал я, – но ведь сейчас уже школьники знают о теории направленного взрыва, для которой не требуется много взрывчатки, главное – знать, куда заложить заряд. Да, кстати, когда вы операцию «Зеркало» раскапывали, вы ничего особенного не нашли? Судя по реестру амуниции и снаряжения, абверовские десантники были нашпигованы стреляющими и взрывающимися предметами и веществами.

– Вы точно математик? – Виктор с интересом посмотрел на меня.

– Да почему все в этом сомневаются! – воскликнул я с немного наигранным возмущением, но потом махнул рукой. – Нет, если я прав, то потрясите-ка свой арсенал и выходите на тропу войны. Послушайте, вы ведь хороший человек, уверен, вы и сами в глубине души сомневаетесь, правильно ли будет обнародовать вашу догадку. А если она окажется в нечистых руках, сколько еще бед, сколько горя она принесет людям! Вы и сами уже пострадали из-за нее. Может быть, оставить природе то, что ей принадлежит?

Виктор встал и подошел к окну, выходившему в лес, он стоял так мучительно долгих десять минут, потом повернулся ко мне и тихо сказал:

– Хорошо, я дам вам карту маршрута, по моим расчетам, примерное время столкновения пластов – через три дня.

В обратную дорогу я отправился с легкостью человека, нашедшего путь к спасению мира. На кордоне мы расстались с Алексеем, я поблагодарил его за помощь, а он сказал – пойду отдыхать, надо хорошенько выспаться, послезавтра иностранная группа приезжает, поедем с ними на сплав. Моя молчаливая тень – охранник, приставленный ко мне Вальтером, по-прежнему шел чуть поодаль с неизменно ничего не значащим выражением лица. Я старался не смотреть на него и не думать о нем, но все же круг моих мыслей время от времени замыкался на трагической смерти Звонарева. А что, если, устраняя профессора, этот человек выполнял задание не Чернова, а того, кто виноват в его гибели, того, кто увез Олега и Стеллу? Киллер, который остался жить после исполнения приговора, – значит, «заказчик» ему доверял, значит, он приближенное лицо, и что вытекает отсюда? Я вздрогнул от собственного предположения и на какое-то мгновение остановился, так что шедший позади меня «телохранитель» наступил мне на пятки ботинок. Извините, не оглядываясь, сказал я и ускорил шаг, но сделанное открытие уже не оставляло меня – все это время в доме Хорста-старшего работал «крот», который, возможно, доносил своему хозяину обо всем, что там происходило, и, разумеется, о моих визитах и переговорах с ним. И теперь похитители знают о полете в Воркуту и могут связать мою поездку с экспедицией Звонарева. То есть они будут знать, нет, они уже знают, что я нашел то, что они ищут, и, возможно, скоро следует ждать визита опасных гостей…

На резной деревянной скамейке у крыльца целовались Максим с Асей – похоже, им не было дела до всего человечества и моих терзаний о его светлом будущем. Они очевидно были влюблены и заняты собой и своими чувствами. Я по-хорошему позавидовал им – мои романтические иллюзии закончились в тот злополучный весенний вечер в беседке, когда мы расстались со Стеллой: я думал – до утра, а оказалось – на всю жизнь.

– Ой, Игорь Сергеевич, – не слишком смутилась нашему появлению Ася, а Максим показательно крепко прижал ее к себе, словно хотел сказать мне – у нас все серьезно. Пусть себе мечтает. Пока не придет время, когда от мысли, что с одной-единственной женщиной у него все будет серьезно и навсегда, он станет шарахаться, как от собственной тени. Нет, я не мизантроп, я реалист, я прожил жизнь нормального мужика, которого любят женщины и который любит их, и поэтому могу утверждать – мечты о вечной любви неизбежно пройдут, растают, как сон, как утренний туман… Но лучше – все-таки пораньше, чтобы разочарование не было потом так мучительно больно.