Андрей Ильин - Дойти до горизонта

— Еще пиалы три, и, пожалуй, все, — скромно сказал я, стараясь хоть как-то смягчить впечатление от своего потребительного поведения.

После обещанных трех я осилил еще три или четыре пиалы. Но осушил я их степенно, отдавая должное божественному напитку. Не успел я опустить перевернутую вверх донышком пиалу на кошму, как в юрту вошел Салифанов. При виде парящего чайника у него заблестели глаза. Я понял, чаепитие только начинается…

Потом был долгий и романтичный путь до железной дороги. Вначале мы тряслись на галопирующем верблюде. Длинные, но резкие скачки бросали нас вперед-назад, словно мы еще плыли на плоту при сильном кормовом волнении. При броске вперед у нас дружно клацали челюсти, при броске назад головы закидывались к спине. В некоторых местах, благодаря специфическим звукам, издаваемым нами, поездка напоминала испанский танец с изобилием кастаньет. Раз шесть-семь верблюд, наверное, чтобы насладиться дополнительно погремушечным стуком наших сталкивающихся голов, подгибал передние ноги, с размаху, словно подрубленный, падал на колени, вследствие чего мы валились друг на друга, услаждая слух «корабля пустыни» очередной музыкальной импровизацией. Наверное, верблюд считал, что мы могли бы и сами неплохо пройтись по пустыне, а не взгромождаться на его спину.

Потом снова был чай на радиорелейной станции, куда нас с рук на руки передали пастухи. Осоловев от обильной еды и общения, мы с трудом доползли до кроватей, но уже через час нас разбудили. Торопливо собрав груз, мы выскочили на улицу, где в свете одинокого фонаря увидели запыленный «ЗИЛ» с «фруктовыми» (увеличенными на полтора метра) бортами. Два усталых, обросших многодневной щетиной, с воспаленными глазами водителя стояли, навалившись на бампер. Из-под капота выбивался пар, в радиаторе булькала кипящая вода. Мы забрались в кузов и тут же крепко заснули.

Всю ночь машина, натужно ревя мотором, качаясь, продиралась сквозь пухляк. Всю ночь на меня, как гигантская жаба, прыгала двадцатилитровая канистра из-под бензина. Всю ночь мы катались по кузову от борта к борту, как деревянные чурбаки. Но это нас разбудить не могло.

Проснулся я от неподвижности. Машина стояла. Водители бродили вокруг бортов, тревожно переговаривались Решали, в какую сторону ехать.

— Заблудились! — понял я и прислушался

Час назад водители потеряли «свою» колею. У них осталось тринадцать литров воды в канистре и плюс вода в радиаторе. Не густо! Еще у нас заполненная полиэтиленовая восьмилитровка. На два-три дня хватит, а потом… Я еще пятнадцать минут порасстраивался и вновь уснул. Выбираться из сложившейся ситуации — забота шоферов, я им ничем помочь не могу. На плоту мы столько раз оставались без воды, что я привык к этому и раньше времени не паниковал. Придет время — поплачем.

Утром, к общему удовольствию, выскочили к железной дороге. Водители вместо планируемых трехсот километров на юг развернулись по плавной дуге к северу и намотали на колеса двести километров в противоположную сторону.

Станция была маленькая. Нет, маленькая станция подразумевает маленький зал ожидания, крошечное окошко билетной кассы, буфет в закутке. Здесь не было даже этого. Посреди пустыни, прилепившись к металлической колее рельс, стоял домик из белого кирпича, да на запасном пути два товарных вагона, переоборудованных под жилье. Вот и все. В вагонах обитали рабочие-путейцы передвижной ремонтной бригады. Сбросив вещи под бетонный забор — к чему он здесь, догадаться мы не смогли, — отправились на разведку.

— Вы не будете возражать, если мы разогреем у вас консервы? — скромно потупив глаза, спросил я у бригадира путейцев.

Это было явное лицемерие. Я хотел не разогреть тушенку, для этого достаточно было выставить банку на солнцепек, я нагло набивался на приглашение к завтраку. Бригадир удивленно обозрел меня от пяток до макушки и молча указал на электроплитку, стоящую в углу.

«Сорвалось!» — расстроился я.

На длинный, в полвагона, дощатый стол мы выложили свою строенную пайку. Разогретую тушенку, сгущенку, три сухаря, сахар.

— Ты начальник и здесь, на земле, обязан обеспечивать экипаж полноценным питанием!

Интересно, где его взять? Магазинов, столовых, буфетов здесь нет. Салифанов не опускал глаза, выталкивал меня взглядом из-за стола на новую авантюру.

В вагон по приставной лестнице вошли несколько путейцев. Презрев приличия, я забросил удочку, как рыболов, надеющийся на последнюю поклевку. Я сказал: