Артур Конан Дойл - Паразит

Но я уже овладел собой.

По мере того, как у моей мучительницы угасала сила, её влияние рассеивалось, и я обретал свободу.

Во мне проснулась агрессивность, исполненная горечи и бешенства.

Хотя бы раз дам понять этой ведьме, каковы мои истинные чувства к ней!

Душу мою переполняла ненависть настолько же скотская, как и любовь, вызвавшая её. Это была дикая вспышка злобы, как у разъярённого оленя.

Я готов был схватить стоявший рядом костыль и ударить им мисс Пенелосу по лицу.

Больная выставила руки как бы в попытке отразить удар и, отшатнувшись, забилась в угол дивана.

— Водки! водки! — проговорила она не своим голосом. Я схватил графин с водкой и вылил его содержимое под пальму, стоявшую в кадке возле окна.

Затем вырвал у неё из рук свою фотографию и разорвал её в клочья.

— Гнусная женщина! — воскликнул я. — Убей я вас, я бы только исполнил свой долг перед обществом!

— Я люблю тебя, Остин, люблю тебя, — простонала мисс Пенелоса.

— Да, — воскликнул я. — Как вы уже любили Чарльза Сэдлера. И скольких других до него!

— Чарльза Сэдлера? — выдавила она из себя. — Так он вам сказал! Ах, Чарльз Сэдлер Чарльз Сэдлер…

Губы её побледнели, а голос звучал, словно шипенье змеи.

— Да, я всё о вас знаю и расскажу всем, до какого бесстыдства вы опустились. Вы знали о моём положении, знали, что я обручён. И всё же употребили свою жуткую силу на то, чтобы приворожить меня. Вы сможете околдовать меня снова, но прежде я скажу: я люблю мисс Марден, люблю всем сердцем, а вы — вы внушаете мне лишь отвращение и ужас. Ваш вид, ваш голос мне ненавистны. При одной только мысли о вас мне становится тошно. Вот какие чувства на самом деле я к вам питаю. И если вам всё равно хочется притянуть меня к себе с помощью фокусов, как нынче вечером, то вам, я надеюсь, хотя бы не доставит удовольствия сделать своим любовником человека, который сказал, что он по-настоящему о вас думает. Можете внушить мне любую речь, какую пожелаете, но вы не сможете забыть…

Я остановился, потому что мисс Пенелоса откинулась назад, лишившись чувств.

У неё не хватило сил выслушать меня до конца.

О, какое пламенное ощущение триумфа я испытываю, думая о том, что теперь, будь что будет, она не может более обманываться насчёт моих истинных чувств к ней!

Но что теперь со мной станет? Ведь она на всё способна.

Страшно даже подумать.

Уж конечно, она не оставит меня в покое. Но когда я подумаю о том, что ей сказал…

Не имеет значения, хотя бы один раз я оказался сильней, чем она.

11-го апреля. Нынешней ночью я почти не спал и утром чувствовал себя настолько разбитым и вместе с тем возбуждённым, что мне пришлось попросить Пратт-Голдейна прочитать лекцию вместо меня.

Такое случалось со мной впервые. Я встал в полдень, но голова у меня болела, руки дрожали, а нервы были в самом жалком состоянии.

И вот сегодня вечером мне нанесли визит.

И кто! Вильсон собственной персоной пожаловал. Он только что воротился из Лондона, где читал лекции, разоблачил одного врача и провёл серию опытов по передаче мысли. Он принял также профессора Рише [3] Профессор Шарль Рише — один из крупнейших авторитетов в области психических исследований. Поначалу был настроен скептически, но, убедившись в реальности спиритических явлений, принялся энергично изучать их и пропагандировать. (Й. Р.) , приехавшего из Парижа; изучал свойства кристалла, неотрывно глядя в него несколько часов кряду, и добился определённых результатов относительно проникания материи через материю.

Всё это он выплеснул мне в уши единым махом.

— Послушай, — наконец заметил он, — ты что-то неважно выглядишь. Да и мисс Пенелоса пребывает в полной прострации. Ну, а наши опыты? Как они продвигаются?

— Я их прекратил.

— Да что ты! И почему, собственно?

— Это занятие показалось мне опасным.

Вильсон извлёк из кармана коричневую записную книжку.

— Вот это весьма любопытно, — сказал он. — И какие же у тебя причины говорить, будто исследования эти опасны? Прошу, укажи мне факты в хронологическом порядке, с приблизительными датами и именами свидетелей, заслуживающих доверия, и их точными адресами.

— Прежде всего, скажи: известны ли тебе случаи, когда гипнотизёр, обретя власть над субъектом, пользовался ею с преступной целью?

— Десятки случаев — запальчиво воскликнул Вильсон. — Преступления, совершённые под влиянием суггестии.

— Я не имею в виду суггестию. Я про другое: когда внезапный импульс, непреодолимое побуждение поступает от лица, находящегося на удалении.