Артур Конан Дойл: Зеленое знамя

— Молю Аллаха, чтобы ты оказался прав! — воскликнул вождь племени баггарас, сверкая черными глазами. — Ведь я привел с реки семьсот воинов не за тем, чтобы они охотились за женщинами. Гляди, брат мой, они уже выступают в поле.

Из английского лагеря доносился звук рогов. Кусты, закрывавшие с одной стороны лагерь, исчезли, и маленькая армия начала медленно двигаться по долине. Выйдя на открытое пространство, англичане остановились. Косые лучи солнца заиграли на штыках и дулах винтовок. Ряды стали смыкаться. Большие шлемы вытянулись в одну сплошную белую ленту.

Два красных пятнышка виднелись по обеим сторонам каре, которое двигалось вперед, но все остальное сливалось с песком пустыни. Темно-желтые «хаки» солдат делали их невидимыми на этом утлом фоне Нубийской пустыни.

В арьергарде двигались верблюды и мулы, на которых везли запасы и перевязочный материал. Небольшое количество кавалерии сопровождало отряд справа и слева. Впереди шла конная пехота. Она медленно двигалась по заросшей кустарниками лощине, останавливаясь на всяком пригорке и осторожно выглядывая все кругом. Эти разведчики готовили дорогу тем, кто шел по пятам товарищей. Кости этих товарищей белели впереди, у подножия горы.

Арабские вожди продолжали стоять на вершине; жадными глазами, плотно сжав губы, они следили за движением этого темного, сверкающего стальной щетиной пятна.

— А они куда тише идут вперед, чем солдаты из Египта, — пробурчал себе в бороду шейх Хадендовы.

— Но, может быть, они и отступают тише, брат мой, — ответил дервиш. — Ну, да, впрочем, их немного. Самое большее — три тысячи.

— А у нас десять тысяч. На копьях наших воинов почнет рука пророка, а наше знамя освящено его великим словом. Взгляни-ка на их начальника. Видишь, он едет с правой стороны и смотрит на нас в далековидящее стекло? Может быть он увидит и вот это.

И араб помахал саблей в сторону небольшой кучки всадников, которая выделилась немного из четырехугольника.

— Эге, да он кланяется, он машет рукой! — воскликнул дервиш. — А вот те, что в углу, наклонились и что-то делают… Aгa!.. Клянусь пророком, я так и думал, что это будет так!

В то время, как дервиш говорил, в углу английского четырехугольника показался волокнистый клуб дыма, а затем над самыми головами разговаривавших вождей разорвалась с сухим металлическим треском семифунтовая граната. Красные камни и осколки снаряда запрыгали кругом.

— Прекрасно! — воскликнул вождь Хадендовы. — Если их пушки достают до нас, наши достанут до них. Ступай, Мусса, на левый фланг и скажи Бен-Али, чтобы он содрал живьем кожу с египтян, если они не попадут вон туда. А ты, Гамид, поезжай на правый фланг, скажи там, чтобы три тысячи воинов залегли в тот ров, который мы высмотрели вчера. Остальные пусть бьют в барабаны и поднимут знамя пророка. Пусть эти воины знают, что их копья напьются крови, прежде чем взойдет вечерняя звезда.

Вершина красных гор представляла собою длинное, неровное и покрытое валунами плато. Спуск в долину был повсюду отвесный, за исключением одного места, где вниз в долину спускался извилистый овраг. Верх оврага был покрыт песчаными глыбами и кустами оливкового цвета.

На краю этого оврага и стояло арабское войско, состоявшее из самых различных племен. Тут были свирепые хищники и работорговцы из внутренней Африки, и дикие дервиши в Верхнего Нила. Бесстрашие и фанатизм объединяли эти разнородные элементы. Бледнолицый араб с тонкими губами сражался рядом с толстогубым, курчавым негром. Между ними не было и тени кровного родства, но зато они соединялись общей верой в Коран.

Прячась за кустами и скалами, они следили за приближающимися англичанами. Женщины разносили воинам воду и напитки, выкрикивая по временам воинственные тексты из корана. В час битвы эти тексты действуют на правоверных сильнее, чем вино, и наполняют его душу безумной храбростью.

Среди этих храбрых оборванцев веяли знамена и разъезжали на степных конях и белых башаренских верблюдах эмиры и шейхи, которые должны были вести всех эти людей против неверных.

Шейх Кадра прыгнул на своего коня и обнажил саблю. Раздались дикие крики, послышался лязг копий, задребезжали барабаны. Эти звуки напоминали удары волн о покрытый каменьями берег. Еще момент — и десять тысяч человек стояли на скалах, размахивая оружием и прыгая от воинственного восторга.

Затем они снова спрятались за прикрытиями и в угрюмом молчании стали ожидать приказаний своих вождей.