Сергей Давыдов - Путаный след

Толстый немец устроил ему допрос, но так как солдат ни слова не знал по-немецки, а толстый немец почти ни слова по-русски, то допроса у него не получалось, и он от злобы зверски избил пленного.

— Сьольнышко придет, и тьебя пиф-паф!

Школа была самой обыкновенной избой, только в её единственной комнате вместо русской печи стояли две круглые железные печки до потолка. Четыре ряда парт, счеты, как воротики, черная классная доска — вот и вся школа.

Видно было по всему, что ещё вчера здесь учились.

Ещё на стенах у окон висели портреты Маркса и Энгельса.

Стенгазета была выпущена только что. Называлась она «Ленинец № 1 1941 года». Одна заметка «Письмо на фронт» начиналась так: «Мой папаня бьет фашистов. Он — пулеметчик. Он их всех выгонит. Я ему написал письмо. Я ему написал, что мамке всё время помогаю. И что научился плавать. И поймал на речке четыре щуки…»

— Поймал четыре щуки… научился плавать… — солдат еле шевелил разбитыми губами.

Он подошел к окну. Во дворе школы ходил автоматчик. Дальше виднелось тусклое олово реки, кустарники, а ещё дальше лес.

Солдат снова подошел к стенгазете. Перечитал заметку.

Под ней стояла подпись: «Смирнов третьего класса».

— Ты хоть, Смирнов, плавать научился… А я! Отец меня с двенадцати лет к тискам! С мальчишками дружить не давал. Боялся, что карманником заделаюсь… Эх, Смирнов третьего класса, попал я в плен и меня расстреляют, «когда сьольнышко придёт»!

Всю ночь он бодрствовал. Думал о своей жизни. Почему он так неумело жил? Почему мало книг прочитал? Почему… почему… почему…

На рассвете, скрючившись за низкой партой, он задремал на несколько минут, но тут же вскочил, услышав рычание моторов во дворе. Коротко простучало несколько автоматных очередей, рванула граната. Все смолкло, и в сенях школы послышались тяжелые шаги.

Это за ним!

Солдат заметался по классу.

Нет! Так он им не дастся…

В отчаянии он сорвал со стены грифельную доску и, занеся ее над головой, притаился у стены.

Щелкнул замок, и дверь раскрылась.

Стиснув зубы, солдат обрушил тяжёлую доску на входящего.

И тут же раздался крик:

— Смирнов! Володька! С ума ты сошёл! Свои же тут!

Ничего не понимая, солдат поднял голову и увидел, что в дверях стоят его друзья-связисты во главе с командиром.

— Ну и удар у тебя, вот жеребец, — протянул лейтенант, — пожалуй, не очухается фашист! Куда уж там! А ведь ты и меня так мог припечатать, если бы я сам стал дверь открывать.

Только сейчас солдат увидел, что на полу у его ног неподвижно лежит толстый немец.

— Простите, товарищ лейтенант, — почему-то очень тихо сказал солдат. — Извините…

О том, как слесарь дядя Володя побывал в плену и как его оттуда вызволили, знали все в мастерской. Не раз слыхали от него эту историю.

— Тоже солдат! — с презрением фыркал Сашка токарь. — Винтовка у него под катушками была! Вот сковородка! Да я бы сразу в кусты и этому грузовику по шинам трах! А потом этих фашистов по одному трах-тах… И с приветом!

Шумный человек Сашка!

Никогда не упускает случая над кем-нибудь подтрунить!

Дядя Володя с ним не спорит. Чего уж спорить! До сих пор он не понимает, как его тогда угораздило винтовку под катушки засунуть…

Много лет с того времени прошло.

Постарел дядя Володя.

Неважно сложилась его жизнь. Остался он одиноким, жена долго болела и два года назад умерла. Детей не было.

Вся его жизнь была теперь здесь, в слесарке.

Не было больше на заводе второго такого мастера.

Набору его инструментов могла позавидовать и кладовая.

По вечерам, после смены, когда все расходились, он оставался и приводил в порядок свой инструмент. В ящиках его верстака в специальных колодочках помещались редкие сверла и метчики.

С металлом дядя Володя обращался очень бережно.

Он знал все его тайны.

Шумный человек Сашка!

Станок его в самом углу слесарки.

Сашка все время вынужден стоять лицом к желтой от эмульсии стене и разглядывать железный плакат, призывающий токаря не смешивать стальную стружку с чугунной и бронзовой.

Слесари сидят на высоких табуретах возле своих тисков.

Переговариваются друг с другом.

А Сашка целый день лицом к стене.

Работает он неплохо. Что ни дай, всё сделает. Но дядя Володя считает, что Сашка слишком торопится.

Обычно дядя Володя молчит. Двух слов от него не услышишь. Но если Сашка ему что-нибудь не так выточит…

— Иди-ка сюда, парень! — зовет он Сашку.

Тот выключает станок и с независимым видом, вразвалочку подходит.