Александр Насибов - Возмездие

Машина подъехала к Александерплац. Канарис поднял трость и коснулся ею плеча шофера. Тот подал к тротуару, притормозил и, выскочив из кабины, распахнул заднюю дверцу.

— Поезжайте. — Канарис вылез и кивнул на кафе с полосатыми маркизами на витринах. — Я буду здесь.

Садясь за руль, шофер видел: адмирал неторопливо направляется к кафе.

Машина скрылась за поворотом. Тогда Канарис, следивший за ней уголком глаза, свернул и пошел вдоль тротуара. В коротком широком пальто, какие в ту пору только входили в моду в Берлине, в твердой касторовой шляпе с загнутыми вверх куцыми полями, он был неотличим от тысяч фланеров, заполнявших улицы германской столицы в тихие предвечерние часы.

Показалось такси.

Канарис поднял трость, подзывая машину.

Поездка была длительной — таксомотор пересекал огромный город. Постепенно шумные магистрали сменились тихими улочками с уютными домиками в палисадниках. Затем потянулись корпуса заводов.

Канарис сидел бледный от волнения, стиснув пальцами лежавшую на коленях трость. То, что произошло в кабинете Гитлера, казалось непостижимым. Выложив на стол фюрера добытые фотографии, он был убежден, что действует наверняка. И вдруг — такой поворот!

Что же это такое — летающие торпеды, о которых упомянул Гитлер?

Тренированная память разведчика подсказала два имени: Вернер фон Браун и Магнус фон Браун. Это братья. Первый — инженер, второй — химик и пилот люфтваффе. Старший брат, Вернер, — автор анонимного доноса на своего руководителя в исследовательском центре — Небеля.

Об этом доносе абвер узнал одновременно с СД. Была проведена молниеносная проверка — военная разведка и контрразведка обслуживают вооруженные силы страны, в том числе и исследовательские центры вермахта. Проверка дала двойной результат. Был установлен автор заявления и выяснено, что он лжет. Все же абвер опоздал. СД действовала быстрее. Она устранила Небеля. Тот не был евреем. Но он был “плохим немцем” — критически относился к нацизму. Не то что фанатически преданный режиму фон Браун…

Канарис вздохнул и откинулся на автомобильном диване. Итак, фюрер отдал предпочтение летающим торпедам. Что ж, ему виднее. Хотя следовало бы использовать и то и другое…

Такси поравнялось со станцией пригородного электропоезда. Адмирал вылез, передал шоферу деньги — ровно столько, сколько значилось на счетчике, аккуратно прихлопнул за собой дверцу и направился к станционным кассам. Здесь он задержался, разглядывая расписание.

Он ждал, чтобы отъехало такси.

А шофер, которому не хотелось возвращаться порожняком, медлил. Прошло несколько минут. Убедившись, что в этом рабочем районе пассажира не заполучить, водитель тронул автомобиль.

Тогда Канарис отошел от касс и неторопливо двинулся к темневшему на горизонте лесу. Он не сделал и сотни шагов, как с ним поравнялся старенький “оппель”. Дверца отворилась. Канарис сел в машину, и “оппель” резво побежал по дороге.

Солнце клонилось к горизонту, когда “оппель” выехал на берег большого озера. Возле деревянной пристани покачивался катер. В кокпите [16] Кокпит — углубление в кормовой части палубы яхт и моторных катеров, где помещается рулевой. , привалившись к штурвалу, сидел человек в сером свитере, спортивных брюках и круглой вязаной шапочке.

Это был Артур Абст.

Завидев автомобиль, он вскочил с места, помог Канарису перебраться на борт судна.

— Надеюсь, все хорошо? — спросил он, включив мотор.

Канарис покачал головой, отвернулся. Умело сманеврировав, Абст вывел катер на чистую воду и взял курс к далекому лесистому острову.

— Что же все-таки произошло? — спросил он. Канарис стал рассказывать о недавней аудиенции.

Еще в первую мировую войну, когда младший офицер разведки германского военно-морского флота Вильгельм Канарис создавал на побережье Африки тайные базы снабжения германских подводных лодок, еще в те годы рука об руку с ним активно работал его коллега, тоже матерый разведчик и диверсант, Эгон Манфред Абст.

Закончив дела в Африке, оба разведчика получили новое назначение. Канарис сделался военным дипломатом, Манфред Абст — его помощником. Оба работали в Мадриде, в германском посольстве. Но вскоре счастье изменило Абсту. Во время одной из операций близ Гибралтара английские часовые подстрелили его. Перед смертью Манфред Абст поручил Канарису заботы о своем малолетнем сыне Артуре.