Николас Монсаррат - Корабль, погибший от стыда

— Кажется, она в порядке, — сказал я, беря курс на Леймингтон и решив, что испытаний достаточно. — На ней хоть на край света.

Хоскинс, проверявший небольшую радиостанцию, поднялся на мостик. Я стоял у штурвала с полыми спицами. «Для всякой мелочи», — пояснил однажды Хоскинс. Таких тайников имелось множество. Их делал наш плотник. «Один из своих парней», — пояснил мне Хоскинс. Тайники устроили в навигационных огнях, замаскировали под баки с горючим, спрятали в фальшивой балке на потолке кают-компании, замаскировали под холодильник и так далее. Даже в маленьком гальюне был сливной бачок размером в пинту, предназначенный вовсе не для воды. КЛ-1087 стала не только прекрасно работающей лодкой, но и местом, где можно показывать массу фокусов.

Хоскинс все осмотрел и ухмыльнулся. Он с удовольствием провел этот день встречи с прошлым. Широким жестом он окинул КЛ-1087, потом горизонт.

— Опять Рэнделл и Хоскинс, а? — весело произнес он.

Что ж, можно было и так сказать, если не принимать в расчет некоторые частности.

Хоскинс занялся финансовой стороной предприятия. Я работал за жалованье плюс комиссионные от «результата», которые станут известны лишь впоследствии. Хоскинс вел бухгалтерию и договаривался с клиентурой. Мне с самого начала не на что было жаловаться, так как походов мы делали множество и все это сразу принесло неплохие деньги.

— Что больше всего нужно людям? — спросил меня Хоскинс однажды и сам ответил: — Вот это мы и должны выяснить. А потом снабдить людей всем, что им нужно.

Наши махинации, рассматриваемые под таким углом, были чем-то вроде филантропии. Получалось, что мы пеклись о счастье ближнего. Ба, да ведь мы делали почти то же, что и наше правительство!.. Должен признаться, что эти «людские нужды» оказались довольно странными. Особенно позже, когда мы стали постепенно расширять круг своих операций. Поначалу мы, как контрабандисты, были людьми совершенно респектабельными.

В первые несколько походов основным грузом было бренди. Бренди и еще французские вина, нейлоновые чулки, консервированный окорок и дорогие сигары. Как видите, вещи, делающие разницу между просто жизнью и жизнью «красивой», которую можно видеть в журнальных рекламах. Я частенько подумывал, как мало зла и как много удовольствия доставляем мы своей деятельностью. И в то же время как много денег делаем столь невинным образом… Иногда нам удавалось совершить короткий переход от английского берега до французского и обратно всего за одну ночь. Иной раз приходилось подолгу изображать английских яхтсменов, которые не могут оторваться от гостеприимных берегов у Сан-Мало. Но стоило нам нагрузиться, мы тут же сматывались.

У Хоскинса имелось множество связей и в Англии, и во Франции, но я никогда не вдавался в детали и подробности его делишек. Я предпочитал оставаться просто моряком, который умеет только управлять лодкой. А дело это вовсе не трудное. В те дни с КЛ-1087 не было никаких неприятностей. Слушалась она прекрасно. Мои штурманские способности оставались на уровне, а Хоскинс, который мог управиться с любыми двигателями, держал ходовую часть в великолепном состоянии.

Свою долю приключений мы получали, но совсем другого порядка, чем прежде. Позвольте рассказать об одном происшествии, чтобы вы лучше представили, как шло у нас дело.

Однажды около четырех часов утра, во время похода в Шербур и обратно, мы пробирались вверх по Леймингтону, к постоянному месту якорной стоянки. Огни на берегу были погашены. И своих мы но зажигали. КЛ-1087 дюйм за дюймом проползала мимо отмечавших течение бакенов, мимо густо пахнущих мором мелей, мимо стоивших на якоре лодок, мимо начинавшихся недалеко от якорной стоянки сараев и домов. Этот путь — наш парадный подъезд. Здесь мы могли найти дорогу и в полной темноте, которая окутывала нас в этот предрассветный час.

Мне вспоминались белые ночи, когда мы так же вот пробирались поближе к голландскому или французскому побережью. Тогда нашим противником были немцы. Теперь же…

Мы делали последний поворот перед паромным слипом, как вдруг прямо по носу вспыхнул прожектор и голос прокричал из темноты:

— Эй, на катере! Остановите машину!

Совершенно инстинктивно я положил руль на правый борт. Я знал, что мы находимся поблизости от берега реки, но не хотел рисковать столкновением с этим судном и не хотел, чтобы команда его увидела нас слишком близко. Но прожектор последовал за нами.

— Останови. Похоже, что это какие-то власти, — спокойно произнес стоявший рядом Хоскинс.