Алистер Маклин - Черный сорокопут. Дьявольский микроб

Проснулся я в полдень. Солнце стояло прямо над головой. Но тенты и устойчивый ветерок обеспечивали сносную жизнъ. Капитан Флекк расположился неподалеку от люка. По–видимому, он только что покончил с некоей операцией, явно нешуточной, судя по трудному и продолжительному его собеседованию с бутылкой виски. Глаза его слегка помутились, и даже за три фута да еще на подветренной стороне я без труда унюхал запах шотдандского зелья. Но тут его, видимо, совесть заела, или еще что. Так или иначе, он вдруг направился к нам, неся перед собой поднос. На подносе стояла бутылка шерри и неболыиой глиняный кувшин.

— Скоро дадим вам перекусить, — Голос капитана звучал почти виновато. — Может, по глоточку для аппетита?

— Ага! — отозвался я, разглядывая кувшин. — Что там, цианистый калий?

— Виски, — отрезал он, наполнил два стакана, опорожнил свой одним махом и перевел взгляд на Мэри, чье лицо утопало в растрепавшихся на ветру волосах: — А как миссис Бентолл?

— Пускай спит. Ей это необходимо… Флекк, по чьему приказу вы допускаете такие вольности?

— А? — На миг я его вышиб из седла, но только на миг, его организм успешно противостоял алкоголю. — Какие приказы? Чьи приказы?

— Что вы хотите сделать с нами?

— Не терпится узнать, а, Бентолл?

— Просто мне не нравится здесь… А вы не слишком коммуникабельны, верно?

— Еще глоток?

— Да я еще первого глотка не сделал. Сколько еще вы нас продержите?

Он призадумался ненадолго, а потом проговорил:

— Не знаю. Вы не так уж далеки от истины, я здесь не главный. Есть человек, жаждущий встречи с вами. — Он хлебнул очередную порцию виски. Впрочем, сейчас он малость поостыл.

— Жаль, что он не сообщил вам об этом, прежде чем вы увезли нас из отеля.

— Тогда он еще пребывал в неведении. Радиограмма пришла пять минут назад. Скоро он опять выйдет в эфир — в девятнадцать ноль–ноль, то есть ровно в семь. И ваша судьба решится. Надеюсь, благополучно. — Слова его пугали сумрачными недоговорками; во всяком случае воодушевления мне не принесли. Он переключил внимание на Мэри. Изучал ее довольно долго в полной тишине. Потом подал голос: — Смотри–ка, Бентолл, она у тебя недурна!

— Еще бы! Она ведь моя жена, Флекк. Так что поищи другой объект для любования.

Он медленно повернулся и оглядел меня холодно, зло, угрожающе. Что–то еще померещилось в его лице, но опять–таки — что? Неуловимое «что–то»…

— Кабы был я лет на десять помоложе или, может, на полбутылки трезвее, — заявил он без малейшего воодушевления, — я бы так врезал тебе, Бентолл. — Он уставился на играющую бликами океанскую волну, держа в руке недопитый стакан виски. — У меня дочь чуть помоложе ее, на год, на два. В Калифорнийском университете она сейчас. Высокое искусство! Думает, ее папаша — капитан в австралийском флоте, — энергичным движением он вспенил напиток у себя в стакане. — Наверно, пусть так и думает. Пожалуй, лучше будет, если она меня больше не увидит. На ее месте я бы не пожелал себя увидеть. Да и я ее… теперь…

До меня все дошло. Я, конечно, не Эйнштейн, но в меня не надо вколачивать очевидное кувалдой. Солнце пекло все нещаднее, но теперь я не ощушал жары. Мне не очень хотелось, чтоб он понял: его собеседник я, а не его собственная душа. И все же я спросил:

— Вы ведь не австралиец, Флекк?

— Нет?

— Нет, разговариваете вы как австралиец, но это благоприобретенный акцент.

— Я англичанин, как и вы, — проворчал он. — Но дом мой — в Австралии.

— Кто вам платит за это, Флекк?

Он рывком поднялся, не говоря ни слова собрал пустые стаканы, пустые бутылки и исчез со сцены.

Было примерно полшестого, когда он появился вновь с предложением спуститься вниз. Может, приметил на горизонте судно и испугался, что нас засекут. Может, душевная скупость его одолела: слишком долго, мол, прохлаждаемся мы на палубе. А может, его решение объяснялось коричневатым пятном, забрезжившим на юге, чуть правее корабельного носа.

Облако? Не исключено. Но какое–то очень уж капитальное. И слишком одинокое. Дистанция между нами и таинственным объектом изрядная — миль пятнадцать, а то и двадцать.

Перспектива возвращения в зловонную крысиную дыру не радовала. Но, с другой стороны, не так уж и устрашала. За день мы отоспались, привели нервы в порядок. К тому же ближе к вечеру на востоке появились грозовые тучи и запахло скорым ливнем. Ночь надвигалась темная и мутная. Как раз такая, какая по душе капитану Флекку. И нам, между прочим, тоже.