Юрий Гулин - Пять из шести

– Я, Гена, так понимаю, что были у тебя насчет "танцульки" свои соображения, отличные от мнения генерала Николаева?

– Почему были, товарищ… Михаил Иванович? Они и сейчас при мне.

– О, как. Может, поделишься с товарищем?

В разговоре наступила пауза, но я парня не торопил, пусть соберется с мыслями.

– По моему убеждению, – начал, наконец, Максимов, – операция "Латинское танго" была остановлена где-то на подходе к середине.

– Откуда такая уверенность? – спросил я.

– Судите сами, Михаил Иванович. В деле об угнанных вагонах изначально были три фигуранта, а в детальную разработку попал только один.

– Верно, – согласился я. – Так, опять-таки с твоей же подачи.

– Согласен, моя вина, – кивнул Максимов. – Но на тот момент это была единственная зацепка.

Я внимательно посмотрел на майора.

– Ответь мне, Гена, только не ври: когда ты понял, что "наследство Вяземских" это всего лишь один из трех путей к колчаковскому золоту?

Ты погляди, он еще краснеть не разучился!

– Не сразу, но довольно быстро, Михаил Иванович.

– До "Бури в пустыне"?

– Где-то в это время.

– И все равно настоял на заброске Остроуховой в Рагвай? Ладно, можешь не отвечать.

– Сейчас бы я так не поступил.

– Верю, Гена, потому и говорю с тобой. И что ты думаешь насчет этого сейчас?

– В "наследстве Вяземских" нет прямого намека на место, где спрятано золото. Но там, наверняка, есть что-то, что вкупе с другими указателями на это место выведет. Мне кажется что это "что-то" – крест.

– Крест? Не икона? – уточнил я. – Хорошо если так, Гена, а то придется опять в Рагвай гонца слать.

– Крест, Михаил Иванович, – уверено кивнул Максимов. – Икона в дорогом окладе – из таких вещей указатели не делают.

– Логично, – согласился я. – А в бумагах, по-твоему, ничего нет?

– Может и есть, – пожал плечами Максимов, – но мы этого не заметили.

– А вот когда ты говорил про другие указатели, ты что имел в виду?

– То, что эти указатели остались у двух других офицеров. Только собрав все три можно обнаружить тайник.

– Верно мыслишь, товарищ, – одобрил я майора. – И что это могут быть за указатели?

– Скорее всего, карта и указание на то, как правильно наложить на нее крест.

– Очень может быть, очень может быть…

Повторив это мудрое изречение дважды, я отпустил майора. Мне надо было подумать.

Выслушав меня, генерал-полковник Еременко выпрямился в кресле, опершись обеими руками о столешницу.

– Получается, генерал Николаев сам себе вырыл яму поторопившись прикрыть операцию?

– Выходит, что так.

– Надеюсь, ты не собираешься ставить его об этом в известность?

– Нет у меня на то оснований. От службы Геннадий Викторович отстранен, а по дружбе язык у меня на такое не повернется.

Еременко в такт моей речи одобрительно кивал головой.

– Ты прав: лучше пусть ходит в обиженных, чем в дураках. А что ты так на меня смотришь? Из твоих ведь слов получается, что обмишурился Николаев по полной программе. Ладно, закрыли эту тему.

– Не хотелось бы, Петр Петрович.

Еременко вперил в меня удивленный взгляд.

– Не понял. Ты что, Михаил Иванович, предлагаешь еще Николаеву косточки помыть?

– Никак нет. Косточки я ему веничком попарю. Он ведь теперь в основном за городом живет, вот, пригласил на баньку. Я про другое, я про саму операцию.

– Ты что предлагаешь реанимировать "Латинское танго"? – еще больше удивился Еременко.

– А что, это возможно? – осторожно поинтересовался я.

– Нет! – отрезал Еременко.

– Тогда не предлагаю.

– А что ты предлагаешь?

– Отправить майора Максимова в отпуск – я узнавал, у него вместе с отгулами набегает два месяца – и пусть себе занимается частным расследованием.

– За что ж ты так его не любишь, Михаил Иванович, что хочешь прямо посреди зимы заставить клад откапывать?

В глазах Петра Петровича поблескивали веселые искорки.

– Так я же не сейчас предлагаю дать ему отпуск – ближе к лету.

– Так чего ты сейчас мне голову морочишь? – рассердился Еременко. К лету и приходи.

Я узнал, все что хотел. Против негласного продолжения "Латинского танго" руководство возражать не будет. Теперь можно было и откланяться.

– Разрешите идти, товарищ генерал-полковник?

– Идите, товарищ генерал-лейтенант.

– Как ты смотришь на то, майор, чтобы вернуть на погон звездочку? – спросил я Максимова, когда он вновь оказался в моем кабинете.

– Разрешили возобновить операцию "Латинское танго"? – обрадовался он.