Юрий Гулин: Пять из шести

На этом месте везение еще раз выручило братьев, а потом ушло от них навсегда. Чалый перестарался. Мотор обиженно взревел и заглох. Джип дернулся, но с места не сдвинулся. Грач втянул голову в плечи, ожидая страшного взрыва. Но взорвалась только граната. Задняя дверца джипа от толчка захлопнулась, оградив ящики с взрывчаткой от пагубных последствий взрыва. Нескольких спецназовцев осколки на излете все же достали, но по счастью посекли только бронежилеты.

Сообразив, что и на этот раз пронесло, Грач скомандовал: – Заводи, поехали!

Со стороны скалы прилетела пуля и поцеловала его в висок. Чалый так и не выполнил последнюю волю брата. Он вывалился из машины на землю и, оставаясь на корточках, поднял над головой руки.

– Света видела, как командир спецназовцев поднялся на гребень и стоя лицом в сторону скалы сдернул с головы маску-капюшон.

– Так я и думала, – пробормотала Света, опуская винтовку.

А поскольку переговорное устройство не было отключено, ее реплика сильно заинтересовала подруг по команде.

– Ты про того парня на берегу? – спросила Катя.

– Он что, тебе знаком? – поинтересовалась Лариса.

– Вам тоже, – пробурчала Света.

– Витька, что ли?! – расхохоталась Катя. – Ты смотри, не подстрели его ненароком.

– Зачем? – спокойно возразила Света. – Он мне на кое-что другое сгодится.

Старх забрался на скалу.

– Вроде конец? – обратился он к Максимову. – Жаль, катера ушли!

Максимов протянул ему бинокль.

– Смотри!

Старх посмотрел в указанном направлении и присвистнул.

– Ну, дела! – весело сказал он.

Оба катера болтались в пределах видимости окруженные полицейскими судами.

– Что вы мне можете сказать, доктор, по поводу состояния здоровья моего сотрудника?

Сологуб придерживал врача за локоть, не давая ему возможности уйти от ответа. Врач пожал плечами.

– Жить будет точно, об остальном говорить пока рано.

– То есть его могут признать негодным к воинской службе? – продолжал допытываться Сологуб.

– Не знаю… не думаю, если он у вас, конечно не спецназовец…

– Он не спецназовец, доктор, – заверил врача Сологуб.

– Тогда… Впрочем, я уже сказал: время покажет. И отпустите мою руку, меня пациенты ждут!

– К нему можно пройти? – спросил Сологуб, отпуская локоть врача.

– Вам запретишь! – буркнул врач и поспешно удалился.

В одноместной палате рядом с кроватью Галкина сидела Люба. Капитан держал ее за руку. Увидев вошедшего генерала, Люба смутилась и попыталась руку высвободить. Вениамин ей это сделать не позволил и глядел на приближающееся начальство снизу вверх если не вызывающе, то уж точно без почтения.

– Здравствуй Веня! – нарочито бодрым голосом пробасил Сологуб. – Вижу: ты здоров и времени зря не теряешь.

От этих слов Люба засмущалась еще больше. Галкин ласково погладил ее руку.

– Ты посиди пока в коридоре, нам с Дядей Мишей надо кое-что обсудить.

"Наглеет пацан! – беззлобно подумал Сологуб, пропуская к выходу Любу. – Так ведь по делу наглеет – заслужил!"

Когда за Любой закрылась дверь, а генерал занял насиженное ей место, Галкин произнес:

– Я ведь, товарищ генерал все прекрасно понимаю. Я имею в виду то, что вы меня подставили. Но я на вас не в обиде. Я действительно кое-что задолжал Конторе и не так важно, каким образом эти долги с меня были взысканы. Или не все? – он вопросительно посмотрел на Сологуба.

– Все, Веня, все, – успокоил его генерал.

Галкин на пару секунд прикрыл глаза.

– Вот вы, товарищ генерал, сейчас думаете: с чего бы это он так принаглел? А это ведь не наглость. Просто я, товарищ генерал все теперь про себя понял. Как я жил до сих пор? Обуза родным и друзьям, обуза Конторе, самому себе обуза. Я ведь, товарищ генерал, коренной москвич. А с Москвой у меня отношения не заладились. Она сама бурлит и от других этого требует, а я покой люблю. А в этом городе я бы мог пригодиться. Нет, правда, я это понял, сразу, как сюда приехал. А потом встретил Любу… Товарищ генерал, если меня не попрут из органов, могу я просить перевода в этот город? А Коршунова заберите в Москву. Там от него пользы больше будет.

От напряжения у Галкина на лбу выступила легкая испарина. Он замолк и откинулся на подушки, отведя взгляд в сторону. Сологуб наклонился к нему и легонько похлопал по руке.

– Я, капитан, оценку твоим словам давать не буду. Как не буду перед тобой оправдываться – не в чем! А насчет органов… Если врачи позволят никто тебя, Вениамин, из органов не выпрет. И насчет перевода я позабочусь – обещаю!