Юрий Стукалин - Убей или умри! Оскал «Тигра»

Где–то вдалеке снова послышалась канонада. Судя по звукам, русские опять устроили массированный обстрел наших позиций.

— Чертовы иваны, — проворчал Мартин, ни к кому собственно не обращаясь. — Иногда мне кажется, что они вообще никогда не спят.

— А я знаю, как разбогатею после войны, — выпалил вдруг Зигель.

— Будешь продавать барахло, которое снова натаскаешь в забашенный ящик? — ухмыльнулся Шварц.

— Бесполезно, Томас, я все равно когда–нибудь повыкидываю твой хлам к чертям, — предупредил я его.

— Можете смеяться, — Зигель сделал вид, что не расслышал моего замечания, хотя лицо его приняло сосредоточенное выражение, — но я сказочно разбогатею, а вам, голодранцам даже пфеннига не займу.

— Не тяни, чего ты опять задумал? — спросил Херманн. — Поделись уж с нами, убогими.

— Ладно, скажу, — расплылся в улыбке Зигель. — Все равно у вас ни у кого нет коммерческой жилки. Я буду продавать граммофонные пластинки.

— Какие? — приподнялся на локте Шварц. — Уж не военные ли марши, которые ты так любишь горлопанить и от которых у меня уже мигрень начинается? А?

— Вы ни черта не понимаете! Я буду продавать звуки войны, — сообщил Томас и надулся важно, словно индюк.

— В смысле? — не понял я.

— Приедете вы после войны домой, нажретесь от пуза, залезете на своих жен или подруг. А потом спать завалитесь сытые и опустошенные, так?

— В общих чертах так, — сказал Херманн.

— И попробуйте уснуть в полнейшей тишине, — победно оглядел нас предприимчивый Зигель. — Да только ни черта у вас не получится! Вы будете ворочаться, пытаясь уснуть под урчание вашего переполненного желудка и храп удовлетворенной жены, но тщетно! Вам чего–то не будет хватать, но, чего, вы и не сообразите. Ха–ха!

— Вот козел, — пробурчал Хуберт.

— И тут на помощь приду я, — постучал себя по груди наш бравый наводчик. — Вы утром с опухшими глазами, постоянно зевая и спотыкаясь на ходу, придете ко мне в маленький магазинчик с таким примерно названием — «Звуки войны Томаса Зигеля». Или что–то в этом роде, я пока еще не придумал. Вы выстроитесь в длиннющую очередь, чтобы купить пластинку для сна. В моем ассортименте будет что угодно! Хотите рев ужасных «Сталинских органов» — выложите три рейхсмарки. Нужна утренняя артподготовка, когда сердце готово выпрыгнуть из груди и земля содрогается, будто начался конец света? Пожалуйста! Легкий стрекот МГ–34 действует на вас как снотворное? Пожалуйста — покупайте!

Мы молчали, пораженные дальновидностью этого пройдохи. И ведь действительно парень прав — мы последние пару лет и ночи не спали без сопутствующих войне звуков, и наверняка первое время страшно будет засыпать в тишине, ибо тишина на войне — всегда предвестник чего–то плохого.

— Ай да Зигель! — вскинул руки Шварц. — Ай да срань ты господня!

— Хватит, — сказал я. Пора было прекращать этот балаган: — Ефрейтор Зигель!

— Я!

— Завтра перед маршем устроим ревизию в ящике на предмет посторонних, не учтенных Уставом вещей. Кстати, это касается всех.

Началось недовольное сопение и кряхтенье, но постепенно все успокоилось, и экипаж погрузился в сон. Я выкурил сигарету, прислушиваясь к грохоту русских орудий и размышляя, удастся ли нам переломить здесь, в районе Курска, упорство иванов, но потом меня тоже сморило. Спал я хорошо и без сновидений, видимо, идея Зигеля была действительно гениальной.

На рассвете, поеживаясь от утренней прохлады, мы отправились забирать нашего «красавца». Настроение у всех, кроме меня, было паршивое. Парней можно понять: после вынужденного отдыха, возможности понежиться на солнышке, не опасаясь схлопотать пулю, сносного сна и хорошей пищи отправляться обратно на Курскую молотилку, на встречу с разъяренными русскими… Кого это обрадует?

Я же чувствовал себя бодрым, отдохнувшим и жаждал действий. Задержки меня только расстраивали. Сначала мы не могли найти нашу машину — оказалось, ее перегнали в другое место, а вместо «тигра» стояла получившая хорошую трепку «пантера». Мы насчитали около сорока попаданий разнокалиберных болванок, но, как сообщили рабочие, причина вывода из строя «пантеры» — обыкновенный пожар в двигателе. Как банально — выстоять перед натиском русских, выдержать удары сорока снарядов и сгореть из–за недоделок на родном заводе.

— Может, это саботаж? — высказал общее мнение Шварц.

— Не думаю, — возразил я. — Помните с «тиграми» так же было поначалу. Просто «пантеру» не успели обкатать, а сразу бросили в эту бойню, рассчитывая на внезапность и страх у врага перед новой техникой. А итог вон какой — машины ломаются, не доехав до передовой, или же в самый ответственный момент выходят из строя, подвергая экипажи опасности. Ладно, нечего на нее глазеть. Пошли искать наш «тигр».