Эдгар Берроуз: Тарзан и его звери

– Ответьте мне только на один вопрос, – сказал Тарзан угрюмо. – Находится ли мой сын на этом пароходе или нет?

– Его здесь нет! – ответил Павлов. – Ваш сын в полной безопасности в другом месте. Если вы сейчас же беспрекословно исполните наши справедливые требования, мы его не тронем. Если же ваше упрямство заставит нас разделаться с вами, нам придется прикончить и ребенка, потому что нам тогда незачем его держать. Вы видите, что вы можете спасти вашего сына от смерти, только сохранив свою жизнь, а сохранить свою жизнь вы можете не иначе, как подписав чек немедленно.

– Хорошо, я согласен, – сказал Тарзан после минуты раздумья.

Он слишком хорошо представил себе, что негодяи не остановятся перед исполнением своей угрозы. Было ясно, что, согласившись на их требования, он, быть может, сохранит жизнь ребенку.

Но в то же время он ни минуты не сомневался, что как только он подпишет чек, они убьют его.

Сознание его было ясным, мысли уверенны и спокойны. Он твердо решил умереть с достоинством и бороться до последней минуты. Он постарается задать им перед смертью – такой урок, какого они никогда не забудут, и уже наметил первой жертвой стоявшего перед ним Павлова. Он еще несколько раз огляделся кругом, сожалея, что не было на палубе Рокова.

Тарзан медленно вынул из кармана чековую книжку и автоматическое перо.

– Сколько? – спросил он спокойно.

Павлов назвал громадную сумму. Тарзан едва удержался от улыбки: алчность этих субъектов переходила всякие границы. Сумма была значительно больше того, что было у него на текущем счету, и он знал, что такой чек не будет оплачен банком. Он сделал вид, что колеблется, и начал торговаться, но Павлов неумолимо стоял на своем. Тарзану пришлось, в конце концов, выписать чек на всю сумму.

Когда он повернулся, чтобы передать Павлову бумажку, не имевшую ровно никакой цены, он случайно взглянул за борт «Кинкэда». К величайшему изумлению он увидел, что пароход находился недалеко от какого-то берега. Почти к самой воде подходили густые тропические джунгли, а позади виднелись гористые склоны, покрытые лесом.

Павлов заметил, с каким напряженным интересом вглядывался Тарзан в расстилавшуюся перед ним местность.

– Здесь вам придется высадиться! – сказал он.

Тарзан с недоверием посмотрел на Павлова. Он не мог себе представить, что его враги оставляют ему жизнь. Но зачем бы стали они его обманывать? Его мускулы, напрягшиеся для последней борьбы, постепенно разжимались.

Он думал, что видит перед собою берег Африки, и знал, что, если его здесь высадят, он сравнительно легко сумеет добраться до цивилизованных стран.

Павлов взял написанный чек.

– А теперь извольте скинуть одежду, – сказал он лорду Грейстоку, – она вам здесь не понадобится.

Тарзан медлил. Павлов молча кивнул в сторону вооруженных матросов. Тогда Тарзан начал медленно раздеваться.

Вслед за этим была спущена на воду шлюпка, и Тарзан, под сильной охраной, был отвезен на берег. Полчаса спустя, матросы вернулись на пароход. И пароход тотчас же двинулся в путь.

Тарзан стоял на узкой полосе отмели, собираясь прочесть записку, переданную ему на берегу одним из матросов. Вдруг до него донеслись какие-то крики с удалявшегося парохода; он невольно поднял голову и увидел на палубе человека, криками старавшегося обратить на себя его внимание.

Это был Роков. С отвратительным хохотом он поднимал высоко над головой ребенка…

У Тарзана помутилось в глазах; он инстинктивно бросился вперед, чтобы догнать пароход, но бессильно остановился у самой воды.

Он стоял долго, не сводя глаз с «Кинкэда», пока очертания судна не скрылись за мысом.

Позади него на высоких ветвях деревьев пищали и ссорились мартышки; из глубины девственного леса доносился зловещий вой пантеры.

Но Джон Клейтон, лорд Грейсток, погруженный в свое горе, ничего не слышал, ничего не замечал вокруг себя.

Из чащи джунглей за его спиной высунулась отвратительная косматая морда; злые, налитые кровью глаза наблюдали из-под нависших бровей за новым пришельцем.

Тарзан продолжал стоять в каком-то оцепенении. Его терзали муки сожаления, зачем он пропустил случай посчитаться со своими врагами?

– Единственное утешение, – подумал он, – что Джэн в безопасности в Лондоне. Какое счастье, что она не попала в лапы этих мерзавцев.

Косматое чудовище бесшумно подкрадывалось сзади к нему.

Тарзан медленно разворачивал бумажку…

Куда же девалось тонко развитое чутье дикого человека-обезьяны? Где было его тонкое обоняние? Где был его острый слух, которому мог некогда позавидовать любой из обитателей джунглей?