Эдгар Берроуз - Возвращение в джунгли

Незадолго до захода солнца она увидела впереди стены и развалины величественного города, но она была так слаба и больна, что нисколько не заинтересовалась. Куда бы они ни несли ее, конец среди этих свирепых полуживотных может быть только один.

Наконец, они прошли две стены и очутились внутри разрушающегося города. Они внесли ее в большое здание, и там сотни таких же точно существ окружили ее; но были среди них и женщины, не такие страшные и уродливые. При виде их слабый луч надежды зашевелился у нее в душе. Но ненадолго – женщины не проявляли никакого участия, по крайней мере, не оскорбляли ее.

После того, как все обитатели здания осмотрели ее, к общему удовольствию, ее снесли в темный подвал и там положили на голый пол, поставив около нее металлический сосуд с водой и такую же миску с пищей.

Неделю она видела только некоторых женщин, в обязанности которых входило приносить ей пищу и воду. Силы, хотя медленно, все же возвращались к ней – скоро она будет в состоянии, пригодном для принесения в жертву пламенеющему богу. По счастью, она не знала, какая участь ожидает ее.

Бросив копье, которое спасло Клейтона и Джэн Портер от когтей Нумы, Тарзан от обезьян медленно возвращался джунглями, печальный, как человек, сердечная рана которого снова раскрылась.

Он был рад, что вовремя опустил руку и не дал свершиться тому, что задумал в припадке бешеной ревности. Одна секунда отделяла Клейтона от смерти от руки человека-обезьяны. В короткий промежуток времени между тем, как он узнал девушку и ее спутника, и тем, когда он опустил лук с отравленной стрелой, направленной в англичанина, Тарзан был охвачен сильным и диким порывом животного инстинкта.

Он видел женщину, которую желал, свою женщину, свою подругу, в объятиях другого. Согласно безжалостному закону джунглей, которым он руководился теперь, исход мог быть только один; но в последнюю минуту врожденное чувство рыцарства заглушило пылающий огонь страсти и спасло его. Тысячи раз возносил он благодарения за то, что восторжествовал над собой раньше, чем пальцы пустили стрелу.

Вспомнив, что он возвращается к Вазири, он почувствовал, что все его существо возмущается против этого. Он не хотел больше видеть людей. Он поблуждает, по крайней мере, некоторое время в джунглях один, пока горе не притупится немного. Как его друзья-звери, он предпочитал страдать молча, с самим собой наедине.

Эту ночь он снова провел в амфитеатре обезьян и много дней выходил оттуда на охоту, а на ночь возвращался обратно. На третий день он вернулся под вечер довольно рано. Не успел он полежать немного на мягкой траве круглой полянки, как он услышал знакомый звук, доносящийся с юга. Это идет по джунглям толпа больших обезьян, ошибиться невозможно. Несколько минут он прислушивался. Они направлялись к амфитеатру.

Тарзан лениво поднялся и потянулся. Тонким слухом он следил за малейшими движениями приближающегося племени, а скоро почуял их запах; впрочем, подтверждения ему уже не требовалось.

Когда они подошли совсем близко к амфитеатру, Тарзан от обезьян спрятался на дереве с противоположной стороны арены. Он хотел оттуда рассмотреть пришельцев. Ждать ему пришлось недолго.

Вот внизу, между ветвями, показалось свирепое волосатое лицо. Злые маленькие глазки одним взглядом охватили всю полянку, потом было протараторено донесение. Тарзан слышал каждое слово. Разведчик сообщал остальным членам племени, что путь свободен и они могут спокойно войти в амфитеатр.

Первым легко прыгнул на мягкий травянистый ковер предводитель, а вслед за ним, одно за другим, до сотни человекообразных. Были тут огромные взрослые обезьяны и много молодых. Несколько младенцев уцепилось за косматые шеи своих диких матерей.

Тарзан узнавал многих членов племени, того самого, в которое он попал крошечным малюткой. Многие из взрослых были еще маленькими обезьянами, когда он был ребенком. В детстве он играл и шалил вместе с ними в этих самых джунглях. Теперь он задавался вопросом, узнают ли они его? У некоторых обезьян память очень короткая, и два года могли показаться им вечностью.

Из их разговоров он узнал, что они собрались, чтобы выбрать нового царя, так как старый погиб, свалившись с высоты ста футов с обломавшейся веткой.

Тарзан подвинулся на самый конец ветви, чтобы лучше их рассмотреть. Быстрые глазки одной из самок первые заметили его. Горловым лаем она обратила внимание других. Несколько огромных самцов выпрямились, чтобы лучше рассмотреть незваного гостя. С оскаленными зубами и ощетинившимися затылками они медленно направились в его сторону, издавая низкое, отвратительное ворчание.