Джеймс Кервуд - На равнинах Авраама

Слишком большие мокасины не мешали Туанетте идти легко и быстро. Она вовсе не была такой хрупкой, как думал Джимс, когда она старалась не отстать от него в своих туфлях на высоких каблуках. Ее стройное тело отличалось силой и гибкостью, глаза — зоркостью, ноги — выносливостью. Пропустив несколько воинов перед собой, чтобы проверить, все ли в порядке, Шиндас увидел, с какой легкостью Туанетта поспевает за идущими впереди, и ею глаза загорелись от удовольствия. Он пристроился к Джимсу, и они стали вполголоса разговаривать. Даже Вояка, казалось, сменил гнев на милость, став в одну колонну с теми, кому он всю жизнь не доверял и кого боялся. Шиндасу нравился хромой пес, и он дважды клал свою бронзовую руку ему на голову. Из разговора с Шиндасом Джимс узнал немало интересного, и ему не терпелось поделиться новостями с Туанеттой.

Даже самый внимательный наблюдатель не обнаружил бы в отряде сенеков признаков дружелюбия и милосердия. Неброская одежда индейцев еще более усиливала это впечатление. Их лица не покрывала синяя, красная и черная краска, как у большинства дикарей, ступивших на тропу войны; кожа испытала только воздействие солнца и ветра. Они не были обнажены, и в ушах у них не висели кольца из медной проволоки. Каждый воин имел при себе два мешка: в меньшем он нес съестные припасы, в большем — одеяло из оленьей шкуры. У некоторых за спиной висел пекановый лук, и все были вооружены ружьями и томагавками. Не вызывало сомнений, что это военный отряд, тщательно сформированный для долгой и опасной миссии, и с той же долей уверенности можно было заключить, что его миссия увенчалась полным успехом. Воины добыли двадцать шесть скальпов, и это по самым строгим меркам являлось внушительным достижением. Восемнадцать скальпов они сняли с мужчин, пять — с женщин и три — с детей.

Во главе зловещей вереницы, словно пантера, выступал Тайога. Всякий раз, когда тропа резко сворачивала, Туанетта мельком видела его лицо, в чертах которого навсегда запечатлелись горе и жестокость. Но вид этого лица не вызывал у нее леденящего страха. За первые мили похода взгляд Тайоги дважды останавливался на девушке, и дважды она отвечала на него улыбкой, а один раз весело помахала рукой. Сама не зная почему, Туанетта не боялась Тайогу; по-своему он даже нравился ей. Она была уверена, что он не убьет ее, и, когда рядом с ней оказался Джимс, поделилась с ним своей уверенностью. Но Шиндас успел предупредить своего нового друга: «Теперь у меня больше надежды, потому что девушка идет легко и быстро. Ей надо поспевать за отрядом. Если она выбьется из сил, Тайога убьет ее, хоть он и выбрал ее на место Серебряной Тучки».

Индейцы шли с самого рассвета и в полдень остановились, чтобы впервые за день поесть. Это была скромная трапеза людей сильной породы, которые, за исключением редких праздников, никогда не ели много и приписывали свою выносливость именно воздержанности в еде. «Те из моих храбрецов, что много едят, мало сражаются», — предупреждал свой народ Корнплантер. Многие века природа приучала индейцев к удовлетворению лишь самых насущных потребностей, к образу жизни, при котором умеренность в пище является первейшим законом выживания 26. Из мешка с провизией каждый воин высыпал в ладонь зерна маиса, смешанные с горохом и сушеными ягодами, и не спеша съел все до последней крошки. Сколько помнила себя Туанетта, их приграничный дом был всегда полон дарами цивилизации, поэтому ее тронула скудная пища воинов, и она предложила Шиндасу одно из двух яблок, которые Джимс сунул ей в руку. Молодой индеец что-то сказал Джимсу, и тот перевел его слова:

— Шиндас благодарит тебя, Туанетта, но говорит, что, если съест больше положенного, ему будет трудно продолжать путь.

Туанетта скрыла от Джимса, что начала уставать и что боль острыми иглами пронзала ее натруженные ноги. Она съела яблоки и половинку репы. Из ручья, возле которого остановился отряд, Джимс принес ей воды в берестяной кружке.

Когда Шиндас отошел, Джимс рассказал Туанетте об удивительном приключении, ожидающем их впереди: они идут в Ченуфсио, и, по словам Шиндаса, до него триста миль, если идти напрямик. В разговоре с Туанеттой Джимс не упомянул о своих опасениях. Он объяснил девушке, что Ченуфсио — таинственное место девственных лесов, Потаенный Город, куда сенеки на памяти вот уже нескольких поколений приводят белых пленников. У его дяди была давняя мечта — попасть туда, но он дважды терпел неудачу. Хепсиба Адамс знал много интересного о жизни этого города, и они часами говорили о нем. Многие белые дети вырастали там вместе с дикарями. Когда-нибудь губернаторы Колоний пошлют туда солдат, чтобы освободить их. Джимс и сам очень хотел побывать в этом городе, но сейчас с трудом верил, что его мечта близка к осуществлению. Он заговорил о счастливом стечении обстоятельств, благодаря которому они остались в живых. Когда Шиндас был мальчиком, в Ченуфсио привели белую пленницу. Всю долгую дорогу через леса она несла на руках маленького ребенка; ребенок вырос и превратился в прекрасную девушку — ту самую, которую любит Шиндас. Воодушевленный своей любовью молодой индеец, как только товарищи вытащили его из-под камней, стал горячо защищать Джимса и Туанетту и уговаривать дядю сохранить им жизнь. Дочь Тайоги — девушка одних лет с Туанеттой — шесть месяцев назад утонула, купаясь в глубоком пруду. Его жена давно умерла. Старый воин боготворил Серебряную Тучку и пощадил Туанетту, с тем чтобы она заняла в его вигваме место умершей дочери.