Джеймс Кервуд - Филипп Стил

— Где вы пропадали, черт бы вас побрал! — были его первые слова. — Я охотился за вами по всей стране и в конце концов решил, что вы и Бек Номи погибли.

— Вы меня искали? — удивился Филипп. — Чего ради?

Брид пожал плечами.

— Полковник и мисс Изабель так жаждали видеть вас, что я в поисках вас три дня гонял моих людей по всей округе. Но они даже следов ваших не нашли. Любопытно знать, что, собственно, произошло?

Филипп рассмеялся. Радостный трепет охватил его.

— Словом, я тут, — сказал он, не в силах побороть дрожи в голосе. — Интересно, жаждут ли они видеть меня и теперь?

— Вероятно, жаждут, — ответил Брид, медленно раскуривая трубку. — Но вы слишком долго пропадали без вести. Они уехали.

— Уехали, — повторил он. — Уехали сегодня утром в Черчилл. — Двое саней, два индейца, полковник и мисс Изабель.

Несколько секунд Филипп молчал, стоя спиной к агенту и тупо глядя в окно.

— Они ничего не просили мне передать? — спросил он наконец.

— Нет.

— Тогда я поеду за ними, — сказал он, обращаясь больше к самому себе, чем к Бриду. Агент посмотрел на него с некоторым удивлением, и Филипп поспешил прибавить: — Брид, я не могу объяснить вам причину, но мне необходимо догнать их как можно скорее. Я не хочу терять ни одного часа. Вы можете одолжить мне упряжку и погонщика?

— У меня есть очень скверная лишняя упряжка, но нет ни одного свободного погонщика. В десяти милях отсюда живет Ле-Круе. Если бы вы могли подождать до завтра…

— Я должен ехать сегодня же, сейчас же, — перебил его Филипп. — Они укатывают для меня дорогу, и я, пожалуй, догоню их завтра днем. Приготовьте мне, пожалуйста, упряжку и выберите сами полегче сани, если можно.

В три часа он летел уже по снежному пути. Брид сказал правду, собаки никуда не годились. Их было четыре штуки: две старые, одна слепая и одна хромая.

Ко всему тому Филипп чувствовал, что его собственные силы истощились окончательно. Он прошел шестьдесят миль в полтора дня; его ноги ныли, а спина с трудом сгибалась. Но, несмотря на это, его дух становился с каждой милей бодрее. Он знал, что Изабель и ее отец не вынесут быстрой, безостановочной езды. Они смогут проехать максимум двадцать миль в день, а он, даже с такими отвратительными собаками, покроет тридцать и догонит их завтра к вечеру. Ему пришло в голову, что догнать Изабель в дороге еще в тысячу раз приятнее, чем встретиться с ней на озере Бен. Он проводит ее и полковника до Черчилла. Они несколько дней будут вместе, а потом…

Он весело рассмеялся и погнал собак быстрее. Он убедился, что скорость передвижения Беккеров была рассчитана им совершенно правильно, когда через два дня напал на остатки их костра в девяти-десяти милях от озера Бен. То был их полуденный привал. Когда он достиг его, было уже темно. В костре еще тлели угли, и он развел его заново, подбросив охапку хвороста. Он решил переночевать у этого костра, где только несколько часов назад отдыхала Изабель, а потом поехать еще быстрее, чтобы нагнать ее завтра днем.

Однако он переоценил свою выносливость. Разбив у костра палатку и постелив для себя ветки бальзама, он заснул мертвым сном. Ни заря, ни беспокойная возня собак не могли разбудить его. Когда он, наконец, открыл глаза, солнце стояло уже высоко. Он вскочил на ноги и взглянул на часы. Было уже девять часов, и только в начале одиннадцатого он пустился в дальнейший путь. Прошло много часов, прежде чем он окончательно отказался от надежды догнать Изабель и ее отца так, как ему хочется. Уже близился вечер, когда он нашел следы их ночного костра и понял, что Изабель в данный момент так же далеко от него, как в тот час, когда он выехал с озера Бен.

Он кое-что наверстал, продолжая ехать при лунном свете. Только когда луна пошла на убыль, он начал устраиваться на ночь. На следующее утро он встал до рассвета и немедленно двинулся дальше. Не прошло и часа, как он внезапно осадил собак и издал крик изумления. Следы двух саней, за которыми он гнался, расходились перед ним в разные стороны. Один из них вел прямо на восток, по направлению к Черчиллу, тогда как другой поворачивал под прямым углом на юг. В течение нескольких секунд он тщетно пытался понять, что бы это могло значить… Потом он решил, что один из иноземцев-провожатых свернул на юг поохотиться либо по какому-нибудь другому делу с тем, чтобы позднее присоединиться к каравану.

Уверенный в том, что эта догадка соответствует действительности, Филипп двинулся дальше по направлению к Черчиллу. Вскоре, к его великому отчаянию, начал падать снег так, что он едва мог различать лежавшую перед ним дорогу.