Джеймс Кервуд - Гризли

Он подъехал к Ленгдону и спешился.

— Видел ты что-нибудь подобное? — спросил Ленгдон.

— Недурное местечко, — согласился Брюс. — И самое подходящее для лагеря. Здесь тебе и карибу и медведи, Свежее мясо нам не помешает. А ну-ка, дай спичку, Джим.

У них вошло в обычай раскуривать трубки от одной спички. После первой глубокой затяжки Ленгдон кивнул в сторону леса, из которого они только что выбрались.

— Здесь бы и разбить лагерь, — сказал он. — Сухой хворост, проточная вода и пихта; из пихты можно устроить хорошие постели. А лошадей стреножим и выпустим на ту лужайку в миле отсюда, через которую мы проезжали. Там и травы и дикой тимофеевки край непочатый. — Он взглянул на часы. — Еще только три. Можно отправляться дальше… Но… Как, по-твоему, может быть, задержимся на денек-другой, посмотрим, что здесь хорошего?

— Что ж, пожалуй, — отозвался Брюс.

Он сел, прислонившись спиной к скале, и пристроил на коленях длинную подзорную трубу из меди. Труба эта была реликвией еще времен гражданской войны.

Ленгдон отстегнул от седла бинокль, привезенный из Парижа.

Они сидели плечо к плечу, внимательно исследуя холмистые склоны и зеленые скаты гор, возвышавшихся перед ними.

Вот она, дикая, «неведомая страна», как окрестил ее Ленгдон. Ведь к этим местам невозможно было подступиться; непроходимые дебри окружали их со всех сторон, и, насколько можно было судить, нога человека еще не ступала здесь. Двадцать дней продирались Брюс и Ленгдон сквозь эту чащу и прошли всего сто миль; каждая миля досталась им с трудом. Вчера» днем перевалили через гребень Великого Водораздела, который, казалось, расколол самые небеса надвое, а теперь они рассматривали первые зеленые склоны и величавые вершины Файерпенских гор.

На севере — а они направлялись на север — протекала река Скина; на западе и юге лежала горная страна Бэбин с бесчисленными реками и озерами; на востоке, за Великим Водоразделом, — горный район реки Оминеки и притоки Финлея.

Охотники ушли из обжитых мест, десятого мая, а сегодня уже тринадцатое июня. Теперь они наконец у заветной цели. Два месяца пробирались они в эти края, куда еще не проникал человек. И их старания увенчались успехом. Сюда не забредал ни охотник, ни старатель. Сказочная долина расстилалась перед ними. И сейчас, на пороге ее тайн и чудес, Ленгдон испытывал ту особую радость и упоение, которые понятны только людям одного с ним душевного склада.

Его друг и товарищ Брюс Отто, с которым он пять раз забирался на север, считал, что все горы совершенно одинаковы. В горах он родился и прожил жизнь. В них же, скорее всего, и умрет.

Брюс вдруг резко толкнул Ленгдона локтем в бок.

— Вижу трех карибу, — сказал он, не отрываясь от подзорной трубы. — Идут поперек склона милях в полутора вверх от долины.

— А я — козу с козленком. Вон там, на черном сланце первой горы справа, — отозвался Ленгдон. — Бог ты мой! А вот и «батюшка» смотрит на нее вверх, с утеса… Да у него борода в целый фут длиною! Ставлю что хочешь, Брюс, — мы очутились в настоящем райском саду.

— Пожалуй, — рассеянно сквозь зубы процедил Брюс, пристраивая подзорную трубу повыше на колене. — Здесь полным-полно горных баранов и медведей, уж поверь моему слову.

Минут пять они молча наблюдали. Позади них лошади жадно щипали густую, сочную траву. Долина, казалось, спала, затопленная морем солнечного света. И только голос воды, бегущей с гор, звенел в ушах Ленгдона и Отто. И Ленгдон подумал, что так бывает только во сне. Долина напоминала огромную, уютно свернувшуюся кошку. А все звуки, слившиеся в их ушах в одно мелодичное журчание, были ее блаженным сонным мурлыканьем.

Ленгдон все еще наводил бинокль, чтобы поближе разглядеть козла, застывшего на утесе, когда Отто снова заговорил.

— Вижу гризли, здоровенного, как дом, — сообщил он бесстрастно.

Редко кому удавалось нарушить его невозмутимость. Разве что вьючным лошадям и особенно этой Дишпен. Самые же волнующие сообщения, вроде последнего, Брюс делал с такой небрежностью, словно речь шла о букетике фиалок.

Ленгдон резко выпрямился.

— Где? — спросил он и нагнулся над плечом товарища, прослеживая направление подзорной трубы. Нервы его напряглись.

— Видишь, вон там склон у второго отсюда перевала… прямо за ущельем? — сказал Брюс, прищуривая глаз. — Он как раз на полпути к этому перевалу. Выкапывает гофера.

Ленгдон навел бинокль на склон и ахнул.

— Видишь? — спросил Брюс.