Андрэ Нортон - Удача Рэйлстоунов

Руперт присел на краешек кровати.

– Вэл, ты сможешь узнать Рэда и босса, если снова встретишь их?

– Конечно.

– Тогда, возможно, ты сможешь узнать их по фотографиям. Рики пересказала мне всё, что вы услышали возле хижины Джимса. Я не знаю, зачем этим жуликам нужен тайный ход в дом, но этого вполне достаточно, чтобы связаться с ЛеФлером. Завтра он прибудет сюда. Нам предстоит небольшая работа.

– Да? Мне становится жаль этих жуликов, – ответил Вэл. – Теперь-то уж им точно не поздоровится.

– Им не поздоровится, – согласился Руперт. – Ну, а ты как, достаточно выздоровел, чтобы поужинать?

– Едва ты мне напомнил об ужине, и я понял, что голоден как волк. Так где ужин?

– Уже полчаса как поджидает тебя. Вот, на подносе, – ответила Рики.

Вэл вылез из постели со словами:

– Нет, Рики, не тащи поднос в постель. Я ещё не до такой степени инвалид.

Вопросительно взглянув на Руперта, Рики покинула комнату, захватив с собой поднос. Трясущимися руками Вэл взялся за рубашку и принялся натягивать её. Руперт молчал. Вэл обнаружил, что общая боль прошла и теперь он может двигаться без ощущения, будто каждый мускул завязан узлом.

– Позволено ли мне навестить Джимса? – спросил Вэл, когда братья шли по коридору. Руперт кивнул и указал подбородком на дверь в другом конце прохода.

– Он там. Но упрямый парень, честное слово. Порой напоминает поведением тебя, Вэл. Если его почистить от синяков и царапин, вы станете похожи и внешне. К Рики он вполне благожелателен, зато когда появляюсь я, он ведёт себя так, будто к нему явился китайский палач и сейчас его начнут резать на куски, – Руперта это сравнение явно раздражало.

– Может быть, он просто боится тебя?

– За что? – изумился старший Рэйлстоун.

– Ну, ты иногда любишь покомандовать, – предположил Вэл. Если Рики ничего не рассказала Руперту о том, что знает Джимс, и о том, что он бывал в Пиратском Логове, то ему, Вэлу, следует и подавно молчать.

Руперт между тем возмутился:

– За кого вы меня держите, в конце концов! Я люблю покомандовать! Попробуй сам договориться с этой дикой болотной кошкой! Впрочем, я начинаю думать, что вы – два сапога – пара, – он резко повернулся и вышел в Длинный Зал.

Вэл открыл дверь спальни. Солнце уже почти ушло и по углам комнаты поднималась темнота. Но кровать ещё была освещена льющимся из окон сумеречным светом. Вэл доковылял до кровати.

– Привет!

Смуглое лицо, утопленное в подушки, не изменило своего дремотного выражения. Вэл продолжил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Получше. В общем, я в порядке, но они не хотят отпускать меня отсюда.

– Я слышал, что доктор рекомендовал постельный режим ещё дня на два.

Наверное, потому, что кровать была просто громадной, Джимс казался маленьким и измождённым. А может быть, он выглядел таким потому, что его вечная заносчивость куда-то исчезла, отчего он стал менее независимым. Как будто Джимса несколько сократили в объёме и амбициях.

– Что он об этом думает? – прозвучало в тишине.

– Кто?

– Твой брат.

– Руперт? Он только рад тому, что ты у нас погостишь.

– Разве ему не сказали про меня?

– Нет.

– Скажи! – приказал Джимс. – Иначе я не должен оставаться здесь. Это неприлично.

Вэлу ничего не оставалось как согласиться с такой формулировкой правил приличия и гостеприимства.

– Хорошо, я скажу ему. Но скажи прежде мне, что ты искал здесь, Джимс? Сокровища времён Гражданской войны? Скажи, мне всё равно придётся пересказывать это Руперту.

– Нет, – покачал головой Джимс. Он вновь нахмурился. – Нет, зачем мне сокровище! Я не знаю, что искал здесь. Но мой дедушка говорил…

– Вэл, ужин разогрет! – это Руперт кричал из Большого Зала. Вэл повернулся, чтобы уйти.

– Я скоро вернусь.

Джимс указал в сторону двери:

– Ты скажешь ему?

– Скажу после ужина, обещаю.

Джимс расслабленно вздохнул и зарылся поглубже в подушки:

– Я буду ждать.

День выдался серым и промозглым. С неба сыпалась мелкая влажная пыль дождя и в Длинном Зале казалось, будто сами стены излучают холод. Руперт разжёг камин, однако никто из членов семьи не стал бы утверждать, что потеплело. Огонь в камине завораживающе плясал и отбрасывал причудливые тени вокруг. Но тепла не давал.

– Вэл?

Он поспешно спрятал под подушку свой блокнот. Почему-то в этот миг Вэл почувствовал себя уличённым в недозволенном. Вошедшая Чарити была мокра как мышь. Из-под промокшего капюшона выбивались золотые колечки волос, по которым, как по весенним сосулькам, стекали вниз крупные капли.