Елена Ржевская: Особое задание. Повесть о разведчиках

— Коня мне!..

Ислышно было, как на улице часовой подхва­тил ешене оконченную фразу:

— Капитану Дубяге коня серого, жи-во!

Дубяга обулся, снял с гвоздя шинель, подо­брал брошенную вечером Подречному пилотку.

К крыльцу подвели коня, огромного, серого, с белыми бабками и белой звездой на лбу. Вы­бежал из дому Подречный с опухшим от сна ли­цом, охнул негромко:

— А нога-то, товарищ капитан!

Но тот, уже сидя верхом, помахал на про­щанье, поправил наган на ремне и тронул коня.

— Фуражку разыскал! — крикнул Подречный.

Со стороны берёзовой рощи спешил к дому младший лейтенант Белоухов, узнавший о воз­вращении Дубяги.

Прошёл уже час или больше с тех пор, как Дубяга выехал на новый КП. Тем временем на хутор забрела старуха, низкорослая, в тёмном ветхом пальто. Проходившая мимо колхозница с лопатой на плече заметила её, незнакомую, по­интересовалась:

— Из погорельцев?

Старуха утвердительно кивнула головой.

— Чем ты живёшь? — пособолезновала жен­щина.

— На одном месте не живу. По деревням хожу, ворожу на картах,— ответила старуха,

— Ворожишь? — заинтересованно переспро­сила женщина.— Здесь на хуторе военные стоят, где же тебе заночевать-то? Шла бы лучше к нам в деревню.

— Может, разрешат здесь,— протянула ста­руха.

Женщина пошла дальше на работу по ремонту дороги, а старуха присела в стороне на брёвна и освободила под подбородком рваный шерстя­ной платок.

Вскоре вернулся Дубяга. Он соскочил с коня, привязал его к дереву и пошёл к дому.

Старуха заторопилась за ним, окликнула:

— Обожди, красавец!

Дубяга обернулся.

— Пётр Семёнович кланяться велел вам низко,— глуховато нараспев протянула старуха.

Дубяга внимательно посмотрел на нее.

— Рад слышать,— сказал он,— в дом заходи.

Чай в кружке стынет перед старой Никитич­ной, а рассказ её еще не окончен. Дубяга внима­тельно слушает её, склонив голову, копна чёрных вьющихся волос сползла на лоб ему. Медленно текут минуты, и с каждой из них подтаивает сердце Никитичны. Кто пробирался из тыла врага с одной мыслью — дойти, доставить важ­ные сведения, знает цену этим минутам.

Никитична умолкла, перевела дух. Подперев ладонью разгорячённое лицо, она ощутила, как на виске под пальцами часто-часто бьется пульс. Ты дошла, старая Никитична, дотащилась...

Дубяга смотрит на неё лучистыми, сыновьими глазами, и нег сейчас никого на целом свете род- нее этого пария.

Под вечер вернулся с передовой подполковник Ярунин, лицо его потемнело от солнца и пыли. Дубяга порывисто встал ему навстречу. В про­зрачных глазах подполковника вспыхнул огонёк, а в радостной улыбке его расправились строгие морщинки по сторонам рта.

— С возвращением тебя,— сказал он, крепко пожимая Дубяге руку,— в добрый час.

Он поздоровался за руку с Никитичной и увёл сё за перегородку. Усадив старуху рядом с со­бой, выслушал её неторопливый рассказ: на краю Ржева под видом школы связи разместилась школа фашистских диверсантов; Пётр Семёнович днём и ночью следит за этой школой, нашему разведчику удалось проникнуть в школу, и он постоянно находится там.

Сложив на груди руки, Никитична рассказы­вала обо всём так просто, с такой ясностью, словно речь шла о привычных этой старой жен­щине делах, и хотя подполковнику многое было известно из того, что она рассказывала, он дал ей вволю выговориться.

Бесшумно вошёл младший лейтенант Бело­ухов, положил на стол перед подполковником расшифрованный текст донесения, замешкался у двери, с любопытством стрельнув глазами в Никитичну. Но Никитична не обратила внима­ния на него; не спуская глаз, следила она за под­полковником, читавшим донесение. Это она, Ни­китична, принесла в своих игральных картах за­шифрованное донесение от Петра Семёновича. Пётр Семёнович сообщал о том, с каким зада­нием, где и когда высадятся на парашютах ди­версанты.

Подполковник внимательно перечитал донесе­ние ещё раз и вышел с бумагой в руке. Он го­ворил с Дубягой. Никитичне было слышно, как, щёлкнув каблуками, Дубяга отправился выпол­нять распоряжение подполковника.

Но Никитична и не подозревает о существова­нии в Ржеве «Брата». До той поры, пока дело не потребует связи их между собой, они рабо­тают, ничего не зная друг о друге.

Никитична долго не могла уснуть на постлан­ной ей Подречным постели. Ей было слышно, как на улице ржали кони, подполковник негромко отдавал приказания, кто-то споткнулся под ок­ном и крепко выругался, звали Подречного.