Елена Бжания: Кенгуру и белые медведи

— Ваня, подожди!

— Чего? Пока очередной иностранец откуда-нибудь выскочит? Кто на этот раз? Индус, японец?..

— Ваня!

— Что «Ваня»? Я двадцать восемь лет Ваня! — Парень вышел, широко шагая.

Во время перепалки несостоявшихся влюблённых Марк беспрерывно просил объяснений, но на него ни в какую не обращали внимания. Теперь же, когда Ваня пулей вылетел из квартиры, а Вика бросилась следом, австралиец совсем опешил. Он понятия не имел, как быть и что предпринять.

Постоял тупо секунд тридцать. Затем огляделся, увидел журнал, стал листать. Некоторые лица ему были знакомы — Дженнифер Лопез, например. Но вот слова… Кое-какие буквы вроде понятны, но разобрать ничего нельзя. Ну точно — русский! Марк присел на табуретку и задумался — какого чёрта тут творится??

В следующую минуту вернулась мокрая девица. Она вроде приветствовала на родимом английском. Так что должна понять. И Марк заговорил:

— Это и правда Россия? Как такое возможно? Я из Австралии! Хотел принять ванну…

Девушка определённо была не в духе, потому как ответила на своём ужасном русском:

— Вот и сидел бы в своей Австралии! Он ушёл! Всё из-за тебя! Не мог хотя бы плавки натянуть, прежде, чем вылез из моей ванны!

— I don't speak Russian, [10] Я не говорю по-русски, — … — напомнил Марк инспектору.

Та недовольно уставилась на него:

— Of course you are not! Stupid idiot! Go away — back to your Australia! [11] Конечно не говоришь! Глупый идиот! Убирайся — возвращайся в свою Австралию! — и она, схватив его за руку, бесцеремонно подпихнула в ванную комнату и толкнула в воду. Как это ни удивительно, но парень исчез. Как будто погрузился глубоко-глубоко и скрылся.

— Ну слава богу! — вздохнула Загрызалова. — Одним придурком меньше. Что же теперь делать с Ваней?

Но долго думать на эту тему Вика так и не смогла. Её сейчас больше интересовало другое: как подобное возможно — перемещаться из одной страны в другую? Ведь, если это не сон, она несколько минут назад стояла в Голд-Косте, у океана! Затем откуда-то в девушке заговорила совесть. Нет, ну правда — вела себя как базарная бабка! Влипла в странную историю, а отыгралась на ни в чем неповинном австралийце. Причём очень даже симпатичном. Разве так можно? Может, полезть назад в ванну и извиниться? Вика улыбнулась. Дурдом и сбоку бантик. В конце концов, утро вечера мудренее. Душ принимать совсем не хочется. Лучше лечь спать — глядишь, и пройдет этот кошмар.

И Вика поспешила улечься в постель, хоть и час ещё был детский.

Ни свет — ни заря пропищал будильник. Как же лень вставать! Но надо идти работать.

Девушка оглядела свою комнату, и взгляд упал на рубашку, которую инспектор вечером повесила сушиться. Рубашка того парня, из Австралии.

Стоп!

Неужели это был не кошмар? Вика вскочила как ошпаренная. События вчерашнего вечера промчались в мозгу диафильмом. Инспектор тряхнула головой. Спокойствие, только спокойствие. Всё это может подождать. В отличие от работы, на которую опоздать категорически нельзя.

Накинув халат, Вика поплелась в ванную (гр-р-р, опять ванная!) наводить марафет. Путь пролегал через прихожую. Девушка невольно остановилась. Именно здесь они с Ваней впервые поцеловались…

Дело было недели полторы назад. Иван зашёл в гости, а Вика как раз перекладывала летнюю обувь в дальний шкаф — на зимовку.

— Значит, ты — налоговый инспектор? — парень попытался завязать беседу, дожидаясь, пока Вика закончит приборку обуви.

— Да, — девушка, сдув со лба прядь волос, затолкала последнюю пару босоножек в шкафчик под потолком.

— Наверное, это интересно, — исключительно из вежливости предположил гость.

Вика чуть не рухнула со стремянки.

— С чего ты взял?!

— Ни с чего. Пытаюсь поддержать разговор.

Вика усмехнулась, спускаясь на пол.

— Увы, мою работу при всём желании не назовёшь интересной. Серость, рутина и горы, горы бумаг. Я не скучаю только благодаря начальнице.

— Она весёлая?

Загрызалова прыснула.

— Сама — нет. Но нам устраивает весёлую жизнь. С Ниной Борисовной не соскучишься. Одни дыроколы чего стоят.

— Дыроколы? — Ваня заморгал.

Вика сложила стремянку и потащилась к кладовке, продолжая скорбное повествование о нелёгких буднях налогового инспектора.

— Понимаешь, Ваня, Нина Борисовна — дама нервная, что, в общем-то, не удивительно при нашей работёнке. У начальницы трудности с самообладанием. Она постоянно кричит на нас. А когда совсем теряет контроль, запускает чем-нибудь в несчастного подчинённого. Из всех метательных орудий предпочитает именно дыроколы, или они просто ей чаще всего под руку попадаются.