Андрей Жариков - Памирская быль

И тут вырвалось у него как-то:

— Ты мне очень дорога, Маша! Я не хочу, чтобы твоя жизнь подвергалась опасности…

В тот же день состоялось «прощальное» свидание и у коренастого смуглолицего донбасовца Виктора Датченко с голубоглазой медичкой Пашей, работавшей в аптеке при санчасти спортивно-парашютного клуба. Виктор пригласил Пашу в пригородную дубраву.

Лес на исходе мая сказочно красив. Молодые и нежные листья деревьев, шелковистая сочная трава, неумолкаемые трели птиц, насыщенный запахом цветов воздух. Правда, земля в дубраве, как губка, пропитана влагой. Наступишь — и вода пенится, шипит нарзаном вокруг следа. Новенькие сапоги Виктора размокли, на их головках выступила узорчатая белизна соли. Он ходил меж дубов, подминая густую траву, и собирал для Паши ландыши. А при удобном случае, когда девушка не смотрела в его сторону, вытирал сапоги пучком травы…

Цветы в его руке уже не умещались, а он все рвал и рвал, держась поодаль от Паши и не решаясь заговорить с ней о главном, окончательно выяснить отношения. Но сколько же можно в молчанку играть? Уже служба заканчивается, надо выяснить: если Паша согласна выйти за него замуж, он останется в спортивно-парашютном клубе на сверхсрочную, если нет, демобилизуется и поедет на родину. А возможно и третье решение: он в Донбасс, и Паша с ним. Все это надо обговорить. Как дальше-то быть?

— Иди посмотри: пень, как кресло. Посидим малость, а? — пригласил девушку Виктор, поборов свою нерешительность.

— Не хочется мне сидеть, насиделась у себя в аптеке, — не слишком ласково ответила она, не догадываясь о его намерениях.

У Виктора сразу погасло желание делиться с ней своими планами. «Подумаешь, гордячка! — обиделся он. — Небось, если бы с Юркой Юматовым пошла в лес, так улыбалась бы, как вчера на танцах…»

Словно угадав его мысли, Паша ненароком подлила масла в огонь:

— Ты слыхал, Юматова хотят на международные соревнования послать?

— Ну и что? Он мастер, прыгает лучше всех… Что это ты так интересуешься им?

— А разве нельзя? Он ведь не хуже тебя.

— Ах, так? — Виктор бросил к ее ногам ландыши, повернулся и зашагал, почти побежал, прямо по лужам к дороге. Он слышал, как звала его Паша, но не остановился. У шоссе не заметил заросшую травой яму, провалился почти по пояс и, «украшенный» серой паутиной и желтыми лепестками куриной слепоты, выбрался на проезжую часть дороги. Хотел поднять руку, остановить машину, чтобы уехать в город. Но так же, как и вспылил, мгновенно остыл.

Постоял на обочине минут пять, почистился и побрел обратно в дубраву.

Паша сидела на злополучном пне. Надув припухшие губы, она связывала бинтом свой букет, а брошенные Виктором ландыши валялись рядом.

Посмотрев в глаза Паши, Виктор заметил в них слезы, и ему вдруг стало стыдно за свое мальчишество. Обидел девушку.

А она перекинула через плечо сумочку, встала и пошла к шоссе той же дорогой, которой только что возвратился он.

— Паша, Пашенька! — крикнул вслед сержант, но девушка даже не оглянулась.

Когда он, подобрав ландыши, вышел к шоссе, ее уже не было. «Обидел, ни за что обидел… — стучало у него в висках. — Как все нелепо получилось!»

В казарму сержант Датченко возвратился расстроенный и усталый.

Через несколько минут его вызвал подполковник Глушцов. Начальник клуба проводил последние напутственные беседы со своими питомцами, которые скоро должны были штурмовать с воздуха одну из высочайших горных вершин — пик Ленина на Памире.

Фергана — город с тысячелетней историей. Но не так-то уж много здесь примет глубокой древности. Куда ни глянешь — всюду современные здания, утопающие в зелени. Долгое жаркое среднеазиатское лето дает о себе знать. Почва на прилегающих к городу землях засыхает и трескается, а речки, бегущие с гор, теряются в сухих, прокаленных солнцем песках.

Многие из участников экспедиции на Памир имели представление о Фергане в основном по старым учебникам, поэтому были удивлены, когда увидели вполне благоустроенный город, даже более нарядный, чем иные наши города.

Еще подлетая к аэродрому, спортсмены обратили внимание, что у Ферганы своеобразное, неповторимое лицо: обширные виноградные и хлопковые поля примыкают к самым окраинам города.

Как только Ан-12 приземлился, спортсменов, прибывших из разных районов страны, построили и представили им командиров и тренеров.

Начальником парашютистов был подполковник Морозов Владимир Георгиевич, офицер, мастер спорта, судья международной категории, энергичный, волевой, полный оптимизма человек.