Федор Шахмагонов - Хранить вечно

Галлоуэй сохранял бесстрастное спокойствие. Ответил ровным голосом:

— Я предпочел бы воздержаться от каких-либо оценок вашего сообщения… Что же дальше?

— Немцы каким-то образом получают сообщение, что их агент работает на англичан… И на них, и на англичан… Намечена проверка этих обстоятельств…

— И вы привлечены для этой проверки? — спросил с усмешкой Галлоуэй.

— Нет, не я!

— Вам стало известно об этих планах немецкой разведки стороной?

— Стало известно. И я имею доказательства… Сколько будет стоить уточнение ситуации?

— Вы беретесь уточнить?

— Зачем же? Мне известны все необходимые детали…

— Вы плохо осведомлены о работе разведок, господин… Нагорцев. Почему вы думаете, что мы ничего не знаем о вашем мифическом агенте? Мы наверное знаем, что он сотрудничает и с нами, и с немцами… Стало быть, ваше уточнение ничего не стоит…

Нагорцев встал и с достоинством поклонился.

— Вы офицер и я офицер! Не я властвую над обстоятельствами, обстоятельства властвуют надо мной… Я счел бы унизительной для себя всякую торговлю в дни своего благополучия… Но и в черные дни я не дошел до точки, когда торгуют воздухом… Не дай вам бог в моих обстоятельствах продавать воздух.

У двери Галлоуэй остановил Нагорцева:

— Не спешите. В традициях моей страны торговые сделки заключать основательно. Я еще не видел товара.

— Ускользающий товар. Лишь покажи — и купец уже может не платить…

— Как вы сами оцениваете свой товар?

— Я хотел бы перебраться в Лондон. В Лондоне мне хотелось бы приобрести небольшое дело… Скажем, гараж… для стоянки автомобилей с мастерской…

Запрос был не очень велик. Но сам он, не снесясь с Лондоном, не мог ничего предпринять и даже проверить, что ему предлагают.

— О какой стране идет речь? Это вы, по крайней мере, могли бы мне открыть? — спросил он.

Нагорцев с наигранным благодушием рассмеялся:

— Товар против чека…

— Вам придется ехать в Лондон.

— За ваш счет.

В Лондоне в одном из отелей Нагорцева приняли двое. Они пришли на встречу в штатском. Держались предупредительно, но сразу потребовали у Нагорцева документы. Нагорцев объяснил, что документы он оставил в Париже, но может сообщить детали.

Один из них выписал чек и положил его перед Нагорцевым.

— Польша! — молвил Нагорцев.

Офицеры переглянулись.

— Варшава… — продолжал Нагорцев. — Военный атташе… Кто-нибудь из вас, господа, имеет отношение к Польше?

Ему не ответили.

— Дальше! — приказал тот, что выписывал чек.

— Курбатов… Владислав Курбатов… Офицер в польском штабе.

Один из офицеров на некоторое время отлучился. Вернулся и заметил:

— Странно, но вы сказали правду, господин Нагорцев. Такой офицер служит в польских войсках… Дальше?

— Через пани…

Нагорцев заикнулся. Выписал на листочке бумаги три буквы.

— Через пани, имя которой начинается этими буквами, Курбатов передает секретные данные вашему атташе… Но пани служит и немцам… Сначала она передает данные от Курбатова немецкому агенту, затем — вашему атташе…

Один из офицеров уехал, другой остался с Нагорцевым в номере.

Оба молчали. Все попытки Нагорцева завести разговор ни к чему не привели. Нагорцев задремал.

Офицер вернулся не один. Нагорцев понял, что говорить с ним будет настоящий хозяин.

Господин уточнил, каким образом Нагорцев получил эти сведения. Нагорцев рассказал о своей находке. Чек оставили ему, посоветовали из отеля никуда не выходить и ждать ответа.

Нагорцев мучился всю ночь сомнениями, не продешевил ли, а его британские партнеры не спали ночь, размышляя, как закамуфлировать провал… В Польшу отбыл нарочный, нарочный отбыл в Париж за красным бумажником по адресу, указанному Нагорцевым.

Случайностей в таких делах не бывает. Информации Курбатова стояли в ряду важнейших о состоянии вооруженных сил в Европе. Удалось проверить, что Курбатов действительно связан с военным атташе через Ежельскую. Могло быть правдой и то, что Англия получала информацию после немцев. На Кольберга у англичан имелось довольно обширное досье еще со времен петроградского периода деятельности Локкарта.

Кольберг не был агентом Локкарта. Он выступал как его союзник, не скрывая, что действует в интересах немецкой военной разведки и контрреволюционных группировок в России. Кольберг известил Локкарта о группе Шеврова — Курбатова и о задачах, которые получала его группа. В донесении Локкарта и была пометка, что Курбатов имеет влиятельных родственников в Польше.