Николай Шпанов - Песцы

Жизнь на материке все-таки много проще, чем на Свальбарде. К этому выводу Иенсен пришел уже вечером, ложась спать в мягкую постель Гранд-отеля.

Примерное благодушие и удовлетворение жизнью на материке, более полное, нежели то, что он испытал за два месяца, стоивших ему всего состояния, не покидало Иенсена весь следующий день. Он точно и хозяйственно рассчитывал каждую копейку. Оставалось только дождаться вечера, когда пароход заберет его, чтобы свезти обратно в Берген.

Но вечер принес ему разочарование. Жизнь, только что ставшая простой и понятной, снова вдруг спуталась так, что в ней ничего нельзя было понять. Неожиданности делали ее трудной. Может быть даже более трудной, чем жизнь шпицбергенского траппера.

Держа газету так, чтобы загородиться ею от соседей в ресторане, Иенсен в десятый раз перечитывал глазами, уже перестав понимать ее смысл, заметку, выделенную жирным шрифтом из окружающего текста:

Впервые в истории отделения Норвежского банка в Тромсе ему был предъявлен подложный чек… …есть основания предполагать, что злоумышленник не принадлежит к числу жителей нашего города. Полицейская экспертиза направляет внимание на Берген.

В конце заметки перечислялись приметы похитителя, сообщенные банковским клерком. Они до смешного точно совпадали с тем, что мог бы сказать о себе сам Иенсен по воспоминаниям, сохранившимся у него от редкого знакомства с зеркалом.

Представив себе, каким должен возникнуть его образ по этому описанию в головах читателей, Иенсен почувствовал непривычный холод в спине.

Второй раз легкая материковая жизнь заставила его растеряться, его, ни разу не растерявшегося за двенадцать шпицбергенских зимовок.

Загораживаясь газетой от неустремленных на него взглядов, Иенсен тихо вышел из зала.

— Господин портье, расписание пароходов.

Он взял раскрашенный листок.

— Я могу назвать вам любой пароход, сударь, — портье предупредительно перегнулся через конторку.

— Мне нужно сегодня уехать в Берген.

Не слушая объяснений портье, Иенсен внимательно просмотрел расписание.

— Нет, я поеду завтра. Кажется, завтра тоже есть пароход?

— Да, как же. Мы можем послать за билетом.

— Хорошо, возьмите. Завтра дадите счет.

Иенсен вышел на улицу. У пристани было мало народу. Перегнав Иенсена на велосипеде, к пристани подъехал мальчик-рассыльный Гранд-отеля. Иенсен слышал, как он потребовал билет на завтрашний пароход до Бергена.

Какой-то человек подошел к рассыльному, когда он, отойдя от окошечка, пересчитывал сдачу. Задал ему вопрос, которого Иенсен не мог расслышать; разобрал только ответ мальчика:

— Для нашего постояльца… Да, он приезжий…

Человек ушел за мальчиком к гостинице.

Иенсен неспеша подошел к кассе:

— Билет на сегодня в Гаммерфест.

Кассир удивленно высунулся из окошечка:

— Пароход отходит через пять минут.

— Да, я знаю.

Запершись у себя в каюте, Иенсен пересчитал деньги.

По его расчетам их как раз должно было хватить для оплаты проезда от Гаммерфеста до Кингсбея и для приобретения всего, что нужно охотнику на Шпицбергене. Ровно на одну зимовку. Тринадцатую.

«Может быть даже останется», — подумал Иенсен.

Директор Еремкин удовлетворенно выслушал доклад.

— Да, это как раз то, что нам нужно. Легкие дорожные машины. Не пойму только, какому дураку пришло в голову красить их в белый цвет.

— Повидимому к ним по наследству перешел цвет песцов. Ведь мы как раз на песцах возместили этот прорыв.

Еремкин довольно засмеялся.

— Чорт с ними. Через год все равно будут серыми.

Фрейлейн Эмма удовлетворенно оглядела себя в зеркало. Весь песец, от пушистого хвоста до остренькой мордочки, отразился в створках трельяжа.

Фрейлейн Эмма томно опустила длинные ресницы из риммеля, представляя себе эффект, который она произведет своим появлением в автомобильном магазине. В последней раз она провела карандашом по черным и без того бровям, упиравшимся крутыми дугами в белый образ берета.

— Войдите, — бросила она на легкий стук в дверь.

Господин Крафт в развалку подошел к фрейлейн. Он уверенным движением отодвинул белоснежный мех и вынув сигару из рта прикоснулся толстыми губами к шейке Эммы.

— Вы довольны песцом, моя крошка?

— О да, вы душка. Этот песец великолепен. Он гораздо пушистее того, который нам предложили вчера.

— Еще бы, это лучший русский мех. А вчера нам показывали шпицбергенский… Этот с острова Новая земля.