Алексей Леонтьев - Тройной прыжок

Люся увернулась от выскочившего из-за угла такси и вбежала на тротуар. Мне показалось — она хочет что-то спросить у парня в свитере.

Вдруг она вскинула руки и обняла парня. Они стояли на тротуаре. Им было все равно, что мимо идут люди и их может видеть вся площадь.

Я не знаю, сколько времени они целовались. Мне показалось, не меньше часа.

Потом Люся что-то сказала, и они посмотрели в мою сторону. Люся взяла парня под руку, и они пошли через площадь обратно к вокзалу. Проходивший троллейбус закрыл меня от них.

— Освобождай посуду! — произнес рядом со мной хриплый голос.

Я очнулся. Полный стакан газировки с сиропом стоял под краном автомата. Я выпил его и вошел в вокзал. Мне не хотелось знакомиться с этим парнем в свитере, и я спрятался в будке телефона-автомата.

Они искали меня в зале ожидания. Один раз прошли совсем рядом с будкой, в которой я стоял. Мне не было слышно, о чем они говорили, но я видел Люсино лицо. Она смотрела на парня в свитере так, как я, наверное, смотрел на нее.

Парень взглянул на часы и что-то сказал Люсе. Она покачала головой и пошла в соседний зал.

Я выбрался из будки. Возле кабинета начальника встретил Георгия.

— А где Люся? — спросил он.

Наверное, у меня стало очень нехорошее лицо, потому что Георгий вдруг забеспокоился, как я себя чувствую.

Я сказал, что нормально, но хочу уехать обратно на скором.

Никогда раньше не думал, что обычный вопрос может причинить такую боль.

Георгий отвел меня к дежурному по вокзалу, и мне выписали литер, как настоящему железнодорожнику, в мягкий вагон.

До отправления скорого поезда оставалось две минуты, когда к мягкому вагону подошли двое: высокий, чуть грузный брюнет в форме железнодорожника и юноша в сером костюме.

Юноша протянул проводнику литер на имя Селезнева О. С. Литер был выписан до следующей станции.

— Головой отвечаешь! — сказал проводнику железнодорожник. — Героя везешь!

— Будет, Георгий… — пробормотал паренек.

— Зачем стесняешься, дорогой? Сегодня о тебе уже министр знает, а завтра, может, вся страна услышит!

Проводник посмотрел на пассажира. Паренек как паренек, лет шестнадцати, не больше. Модный костюм, нейлоновая сорочка. Ничего героического нет. Разве только свежая ссадина над бровью.

— Ну, Олег! — железнодорожник крепко обнял паренька. — Будь здоров, генацвале! Приезжай, всегда дорогим гостем будешь!

Поезд мягко тронулся.

— Попрошу подняться! — сказал проводник.

Неловко запнувшись, паренек вскочил на подножку.

— Аккуратней, молодой человек! — укоризненно произнес проводник. — Пройдите в вагон.

Юноша прошел в коридор. Он остановился у окна.

— В пятом купе нижнее место свободно, — сказал неслышно подошедший проводник. — Я сейчас постелю.

— Нет, нет… Не надо… Я здесь…

Глаза у паренька не то усталые, не то грустные.

— Как хотите, — согласился проводник. — Если что надо, кликните.

Он скрылся в служебном купе.

Юноша стоял у окна. Мимо проплывал пустой перрон.

Вдруг из здания вокзала выскочила девушка. Она огляделась по сторонам и бросилась за поездом.

На высоких каблуках-шпильках ей было трудно бежать.

Она поравнялась с мягким вагоном.

Паренек отодвинулся от окна раньше, чем она могла его заметить.

Девушка бежала рядом с вагоном, заглядывая в окна.

Поезд шел все быстрей.

— Олег! — отчаянно крикнула девушка. — Олежка!!

Она остановилась на самом краю платформы.

Подошел высокий парень в черном свитере. Он нес большую красно-синюю сумку.

За окном вагона было темно, но Олег угадывал места, которые он проезжал.

Вот здесь их пыталась нагнать сцепка из трех тепловозов, а они стояли у окна и держали друг друга за руки…

А здесь она спала на его плече…

Когда поезд проезжал мимо разъезда, где их чуть не сбросили под откос, в коридор вышел толстый пассажир в полосатых пижамных штанах и сетке на пухлом теле. Он посмотрел в окно на плохо освещенный перрон и спросил:

— Это какая станция?

— Это разъезд, — сказал Олег.

— Н-да… — протянул пассажир. — Унылое местечко. — И, шаркая шлепанцами, пошел в дальний конец коридора.

Смотреть в окно расхотелось. Олег вспомнил о Петькиной книжке.

Там речь шла о каком-то корветен-капитане Эрихе Райтнере. Потом оказалось, что он совсем не Райтнер, а наш капитан-лейтенант Чеботарев…