Александр Насибов - След на дне

Они долго барахтались в ласковой прозрачной воде, ныряли, угощали друг друга шлепками.

— Ты откуда шел? — спросил Джафар, когда, утомившись, они забрались в катер и улеглись на корме. — Не с двадцать четвертой?

— Точно, оттуда. — Фируз поднял большой палец. — Полный порядок на буровой. Трубопровод уложили. Дали давление — держит. К вечеру пойдет нефть на берег. Думаю, тонн сто будет, не меньше. Так что можешь гордиться.

Двадцать четвертую скважину еще в прошлом месяце пробурила бригада Джафара, сдала ее промыслу и стала прокладывать новую. На днях он улучил час, съездил на ту буровую, посмотрел, как устанавливали фонтанную арматуру — сложную систему толстых труб и задвижек. Сейчас, когда подводная магистраль к двадцать четвертой проложена, задвижки откроют. Нефть из скважины хлынет на берег. Она будет бить через штуцер — стальную болванку с отверстием в горошину, бить с такой силой, что за сутки в резервуаре накопится сотня тонн горючего.

Катер дремал в неподвижной воде. Казалось, он вплавлен в гладкое голубое стекло. Неподвижны были и двое парней, разлегшихся на его палубе. Подложив под голову руки, Джафар мечтательно глядел в небо.

— Как думаешь, чего больше всего на дне океана? — вдруг спросил он. И сам же ответил: — Дно океана буквально усыпано зубами акул!

Фируз рывком повернулся на бок, озадаченно поглядел на товарища.

— Можешь мне поверить, — ровным голосом продолжал тот, будто читал книгу. — Акулы — это древнейшие обитатели океана. Миллионы их, как торпеды, носятся в толще воды. И у всех — хрящевой скелет, который очень быстро разлагается, когда акула погибает.

— А зубы что, остаются?

Джафар кивнул. Потом, после большой паузы, сказал:

— Да вообще там, в глубинах, есть еще много такого, о чем мы даже и не подозреваем. На дне Индийского океана ученые обнаружили следы какого-то существа. Глубоко под воду спустили фотоаппарат. Вспыхнул фонарь, защелкал затвор камеры. Когда снимки проявили, на одном из них увидели участок илистого дна с отпечатком огромной когтистой лапы…

— Трави больше!

— Это правда… Другая экспедиция совсем в другой части океана получила такой же снимок. Заметь: отпечаток в мягком иле. Совсем свежий след. Тот зверь, быть может, и сейчас бродит по океанскому дну… Ты представляешь?

— И в Хазаре могут найтись такие? — шепотом спросил Фируз. — Чем Хазар хуже океана?

— Могут, — Джафар помедлил. — Обнаружили же чудовище в одном из озер Северной Шотландии. Почему бы и в нашем море, которое в сотни раз больше…

— Слушай, Джафар, — Фируз испытующе поглядел на приятеля. — Я все забываю тебя спросить. Зачем ты купил эту штуку? — Он показал на плот с аквалангом. — Что задумал?

— Пока сам не знаю, — вяло сказал Джафар. — Просто мне интересно. Спустись разок под воду, поймешь…

Он надел ласты, перелез через борт.

— Когда тебя ждать? — крикнул Фируз.

— К вечеру буду.

Джафар толкнул плот и поплыл прочь от катера.

Рифы, множество рифов усеивает этот участок моря. Они начинаются в полутора километрах от берега и полукругом охватывают морской нефтепромысел. Некоторые камни затаились под самой поверхностью воды и обнажаются только в шторм, когда разведет большую волну. Иные выставили напоказ зазубренные вершины — цвета ржавого железа, с ядовито-зелеными пятнами водорослей по нижней кромке. Будто гнилые клыки неведомого чудовища…

Скальный архипелаг — гиблое место для кораблей. Рейсовые теплоходы, танкеры и катера нефтяников обходят его стороной. Не рискуют идти в скалы и маленькие суденышки рыболовов: не выбраться из каменного лабиринта, если задует ветер. Поэтому на рифах безлюдно. Зато здесь тысячи птиц. Бакланы и чайки облюбовали скалы для гнездовий, охотятся, справляют свадьбы, выводят потомство.

В ближней к берегу части архипелага высится диковинный островок. Образованный двумя утесами с глубокой седловиной между ними, он напоминает спину двугорбого верблюда. Есть на островке крохотный пляж, есть и бухточка — от моря ее ограждает скальный барьер, и в бухте всегда тихо, как в лагуне кораллового острова. Рифовое ограждение маленькой бухты прерывается у восточной оконечности двугорбой скалы — природа создала здесь неширокий проход, свободный от подводных камней.