Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей

Фредерик де Тревьер был лихорадочно взволнован. Ему казалось, что наступают решительные события, и смутно мерещилась какая-то неопределенная опасность.

Он стоял, задумчиво облокотясь на перила, и вздрогнул, когда часы стали бить полночь. Вслед за тем на веранде послышались шаги. Фредерик де Тревьер быстро обернулся. К нему подходил Мак-Грегор.

— Извините меня, сэр, что я нарушаю ваше задумчивое уединение, — сказал, низко кланяясь, верный шотландец. — Но вот письмо, присланное с нарочным из Виллиса. Я бы не стал вас беспокоить, если бы посланный не спрашивал, не опоздал ли он, и не требовал скорого ответа, чтобы сейчас ехать обратно.

Коллингвуд питал к своему секретарю такое доверие, что уполномочил его распечатывать всякие письма, приходившие на имя адмирала.

Молодой человек вошел в гостиную, распечатал конверт и прочитал:

Лорда Коллингвуда покорнейше просят повременить с выдачей ста тысяч фунтов стерлингов, которые он должен вручить сегодня уполномоченному для того лицу. Причины очень важные.

Внизу стоял угрожающий постскриптум:

Вы погибнете, если заплатите деньги. Час спустя после приезда моего гонца я буду сам в Эксмут-Хаузе.

По прочтении этого таинственного письма Фредериком де Тревьером овладело необычайное волнение. По-видимому, он понял сокровенный смысл записки, потому что вся кровь бросилась ему в голову, и рука, державшая письмо, задрожала.

— Что прикажете отвечать, сэр? — спросил Мак-Грегор.

Молодому человеку удалось овладеть собой. Он понимал, что при этом шотландце, всей душой преданном своему господину, ни в коем случае нельзя выказывать своих чувств. Но какой мог он дать ответ, не возбудив подозрений в самом лорде Коллингвуде? Откуда мог он знать, устранена ли от его патрона та опасность, на которую намекали в письме? Ведь адмирал, быть может, еще до отъезда в парламент уплатил ту сумму, о которой шла речь. Но нет, вернее, что предстоящий визит неизвестного лица, о котором предупреждал Фредерика адмирал, именно относился к уплате ста тысяч фунтов стерлингов.

Остановившись на этом соображении, он перестал колебаться и поручил Мак-Грегору:

— Скажи гонцу, что он приехал вовремя.

Затем он поспешил вернуться на веранду, так как желал остаться один и собраться с мыслями.

Затворив за собой дверь, молодой человек пробормотал с дрожью в голосе:

— Сто тысяч фунтов стерлингов!.. Негодяй!.. Это плата за пролитую кровь!.. Гнусный Пеггам! Он будет сейчас здесь, а я не имею возможности дать им знать… Когда-то еще представится такой удобный случай!.. Не съездить ли в Саутварк?.. В экипаже я, быть может, успею вернуться сюда вовремя… Но вот вопрос — встречу ли я их там?.. Ах, зачем они не оставили мне даже своего адреса!.. Нет, отсюда уходить нельзя. Даже если я отыщу их, нужно будет сперва сговориться, составить план, а на это опять-таки нужно время. Лучше уж я останусь здесь. У меня есть предчувствие, что сегодня ночью я получу самые решительные сведения.

В ЭТУ САМУЮ МИНУТУ ВОШЕЛ ОПЯТЬ Мак-Грегор, но Фредерик де Тревьер держался настороже и не дал застать себя врасплох. Он заметил, что от шотландца не укрылось его смущение и что адмиральский слуга как-то особенно внимательно за ним наблюдает.

— Что еще? — спросил равнодушным тоном молодой человек.

— Сэр, пришел неизвестный человек, называющий себя Надодом и желающий видеть его светлость.

Хорошо, что на веранде было темно, а то шотландец непременно увидал бы, как щеки адмиральского секретаря покрылись вдруг смертельной бледностью, и сейчас же вслед за тем к ним с силой прилила кровь, от которой они покраснели густо. В глазах у молодого человека потемнело, в горле пересохло. Некоторое время он ничего не видел и не мог выговорить ни слова.

Коллингвуд! Пеггам! Надод!.. Что ему сделали эти люди? Отчего он не мог слышать равнодушно, когда произносились их имена?

Странно: ведь Фредерик де Тревьер был канадец; какое же мог иметь он отношение к этому зловредному трио?

Или они даже в Канаде успели натворить гнусных преступлений?..

Однако Фредерик де Тревьер сделал над собой усилие и с протяжным зевком, как будто Мак-Грегор вывел его из легкого усыпления, сказал, по-видимому, самым беспечным и равнодушным тоном:

— Это, должно быть, тот самый человек, о котором мне говорил адмирал. Проводи его в библиотеку и оставайся при нем. Ты должен смотреть за ним так, чтобы ни один жест его от тебя не укрылся. Таков приказ адмирала. Я потом приду и сменю тебя.