Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей

В эту решительную минуту вдруг начали медленно бить часы на дворце лондонского лорд-мэра. Надод принялся считать: раз, два, три…

Бой часов казался Биллу и Грундвигу похоронным звоном в честь их верного друга.

— Одиннадцать! — сказал Надод, когда часы кончили бить. — Мы больше не можем терять времени. Спрячь свой пистолет, Дженкинс, а ты, Боб, уйди на минутку. Я должен поговорить с этими господами об очень важных вещах и не хочу, чтобы ты слышал наш разговор. Не вздумай подслушать, иначе я попробую вторично пистолет милорда Рочестера уже на тебе самом. Ступай на улицу и жди нас там. Я тебе потом объясню, что ты должен сделать до прибытия коронера, который, разумеется, явится завтра утром на следствие.

Боб ушел ворча.

Надод продолжал, обращаясь к товарищам:

— Слушайте меня внимательно, потому что, когда мы выйдем на улицу, разговаривать будет уже неудобно. Вот в чем дело. Вы сами лично были очевидцами смерти лорда Эксмута и знаете, что мы в этом случае хлопотали для его брата, адмирала Коллингвуда. Сегодня вечером адмирал должен отдать нам плату за кровь . Ему уже дано знать, что я явлюсь к нему в дом сегодня незадолго до полуночи, чтобы получить условленную сумму в обмен на два документа, которые целиком писаны его рукой и которых вполне достаточно для того, чтобы отправить его на виселицу. Адмирал Коллингвуд — человек, способный на всякую пакость. Он может поставить меня в такое положение, что я вынужден буду отдать ему оба документа даром, без денег.

— Еще бы! — заметил Дженкинс. — Сто тысяч фунтов стерлингов — сумма аппетитная. Сохранить ее у себя всякому лестно.

— Поэтому я придумал, чтобы вы пошли со мной. Документы я передам одному из вас, и вы будете ждать меня у дверей адмиральского дома. Таким образом, если лорд Коллингвуд сделает на меня покушение, то бумаги будут спасены, и он вынужден будет пойти на сделку. Если же он согласится честно расквитаться со мной, то я постучу в окно, и один из вас принесет мне документ, а другой останется у дверей. Надобно все предусмотреть. Если через четверть часа мы оба не возвратимся, то пусть тот из вас, который останется у дверей, пойдет и уведомит Тома Пирса, которому я заранее дал соответствующие приказания. Том Пирс явится во главе сотни вооруженных товарищей и возьмет штурмом дом герцога Эксмута, которому дорого придется поплатиться за свою подлость. Том Пирс должен был, по первоначальному плану, дожидаться известия от меня здесь, в этой таверне, но после недавних событий место пришлось переменить. Теперь они все находятся у Уильяма Джонса в Блэкфрайерсе… Поняли вы меня?

— Совершенно точно поняли, Сборг! — отвечали оба разбойника.

— Так идемте. Вот документы, Дженкинс. Возьми их себе, а ты, Партридж, карауль хорошенько.

— Вы еще хотели что-то приказать Бобу? — напомнил Партридж.

— Да, позови его… Или нет, не нужно: мы встретим его на улице.

Три бандита вышли из коридора, не позаботившись закрыть яму. Да и зачем было закрывать? Ведь там лежали три трупа. Об этом уж мистер Тернепс должен был позаботиться, а Надод торопился к лорду Коллингвуду. Если все произойдет так, как он надеялся, то через несколько часов, на рассвете, он будет уже на корабле, отходящем в Новый Орлеан, и скажет последнее прости старой Европе, которую он двадцать лет осквернял своими преступлениями. С тремя миллионами в кармане он рассчитывал начать честную жизнь, которая была ему до сих пор совершенно чужда, обзавестись новой семьей и найти себе забвение прежнего и даже счастье… Вообще у этого бандита был странный характер: совершая самые гнусные преступления, он не переставал надеяться окончить свои дни в шкуре честного человека. Для того чтобы быть добродетельным, ему требовались деньги.

В таверне все стихло. Стук затворяемых дверей дал нашим пленникам знать, что теперь они могут подумать о своем избавлении из плена.

— Клянусь святым Гудольфом, моим патроном! — вскричал, вставая, Гуттор. — Я в этот раз не на шутку за себя перепугался.

— Да, прескверное положение, — заметил Грундвиг, — чувствовать, что в тебя прицеливается негодяй, каких мало, и каждую секунду ожидать смерти. Тут вполне простительно испугаться, и тебе, Гуттор, за свой страх не приходится краснеть.

— Во всяком случае, теперь мы спасены, — сказал Гуттор, — и можем беспрепятственно хлопотать о том, чтобы выбраться из ямы. Мне кажется, это будет не особенно трудно.

— Ты только что начал рассказывать нам, что ты придумал, когда сюда пришли «Грабители».