Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей

Эскимос, которому было решительно все равно, кого убить — что человека, что моржа, удивлялся этим отсрочкам. Они ему нисколько не нравились. Он желал поскорее исполнить то дело, ради которого его наняли, и получить свою плату. Однажды он даже дал понять Густапсу, что убьет Бьёрнов, не дожидаясь его приказания.

— Вот что я тебе скажу, Йорник, — холодно возразил ему самозванец. — Если ты осмелишься сделать что-нибудь подобное, я тебя задушу собственными руками. Понял?

Йорнику осталось только покориться.

Так прошел первый месяц. Однажды на экспедицию напала стая белых медведей, штук около десятка. Эдмунд выбежал первый на крик оленей и лай собак и едва не поплатился жизнью, но был спасен другом Фрицем, который заслонил собой своего господина и завязал борьбу с самым сильным из зверей. Победа в этой борьбе осталась за цивилизацией: ручной медведь задушил дикого.

Пока это происходило в одном углу лагеря, в другом углу еще два медведя напали на Густапса с Йорником. Несчастные проводники едва не погибли, но их спас подоспевший Фредерик Бьёрн с матросами. Пока матросы спасали Йорника, герцог Норландский всадил в одного из медведей кинжал по самую рукоятку.

Негодяй решил, что за такое великодушие он даст обоим братьям отсрочку еще на десять дней…

Проходили недели, месяцы. Построена была уже одиннадцатая станция. Наконец Густапс объявил, что ему хочется участвовать в открытии полюса и что он позволит Йорнику убить Бьёрнов лишь после того, как это открытие состоится. Йорник протестовал, но Густапс остался непреклонен в своем решении.

— Наконец, не все ли тебе равно? — объявил он эскимосу. — Свою плату ты получишь в любом случае.

Йорник успокоился на время.

Так как на пройденных станциях оставался всякий раз гарнизон, то до стены дошли только пятнадцать человек эскимосов и сорок европейцев. Впрочем, этого количества вполне было достаточно для предстоящих работ.

Во все время похода умерло только двое, да и те были американцы. Смерть их приключилась по их же собственной вине. Несмотря на увещания Фредерика как можно более разнообразить свою пищу, американцы питались почти исключительно солониной и консервами и заболели скорбутом. Их схоронили в ледяной земле, и Эдмунд пропел над ними своим прекрасным голосом трогательную молитву De profundis. Бьёрны Норландские исповедовали католическую религию по примеру своих предков, несмотря на то что были окружены лютеранами.

Итак, путешественники благополучно добрались до той стены, через которую еще не переступили. У основания ее построили последнюю станцию, которую назвали Харальдовой, и затем Фредерик объявил недельный отдых, чтобы дать своим людям набраться сил для окончательного и решительного дела.

Фредерик и Эдмунд позвали на совет Густапса и Йорника. Эскимосы выразили мнение, что нужно хорошенько осмотреть все основание стены, с какой целью всем путешественникам разбиться на два отряда и пойти в противоположные стороны, имея в виду сойтись опять вместе на Харальдовой станции. План этот был одобрен и принят. Один отряд, под начальством Густапса и Йорника, пошел налево, другой — направо, под начальством Фредерика и Эдмунда.

Каждый из людей взял по топору и по лому и на три дня провизии. Вожди отрядов взяли по дюжине ракет, чтобы в случае успеха уведомить о том товарищей.

Фредерик Бьёрн рассчитывал отыскать такое место, где окажется наиболее удобным совершить восхождение на ледяную гору.

Оба отряда выступили со станции в восемь часов утра по хронометру Эдмунда. Погода была ясная, сухая, при 52° мороза, но эта температура не пугала путешественников: они к ней уже привыкли и были одеты тепло.

Фредерик и Эдмунд были взволнованны, хотя и сами не могли дать себе отчета, по какой причине. Пэкингтон по обыкновению шутил и смеялся, стараясь развеселить товарищей, но это ему не удалось: Бьёрны оставались серьезными.

О чем они думали? О родовом замке, об Эрике, который ждет их там? Об убитом отце, о погибшем Олафе? Или, наконец, о дяде Магнусе, который, быть может, все еще ждет помощи, а, быть может, и умер уже?..

Да, именно обо всем этом думали они понемногу.

Так ли они идут? По той ли дороге, по которой шел дядя Магнус?

Старик из розольфской башни говорил им:

— Идите прямо на север, прямо на север! Идите, не отклоняясь от стрелки компаса! Вы дойдете до высокой стены, через которую мы вместе с Магнусом переступили и видели с ее вершины свободную землю с тропической растительностью, с озерами, в которых отражалось солнце, с зубчатыми берегами, с заливами, в которых резвились водяные птицы… На дороге вы найдете наши следы, разные отметки, сделанные нами…