Андрe Лори - Через океан

Молодой изобретатель был однажды утром в сентябре занят занесением заметок о своих опытах, как вдруг получил депешу.

«Господа Куртисс, — гласила она, — вчера прибыли в Val-Tregonnec и шлют свои лучшие пожелания Раймунду Фрезолю. Они в восторге от своего путешествия и от того, что видят вокруг искусственного озера. Сегодня вечером они будут обедать с инженерами и непременно провозгласят тост за здоровье отсутствующего; все здешнее общество любит его и восхищается его изобретательным умом».

Это сердечное послание доставило молодому французу такую радость, какой он уже давно не испытывал. Желая достойным образом ответить на него, он послал с этой целью Кассулэ в Нью-Йорк, чтобы купить там самых лучших цветов и плодов, какие только можно найти. Из этих цветов он сделал несколько пакетов и затем заботливо запаковал в один из самых больших металлических футляров. Затем он отдал приказ спустить посылку в нефтяной поток. Кассулэ, присутствуя при этом, вытаращил глаза, немного обманувшись в своих ожиданиях.

— Ты думал, может быть, что эти бананы предназначены тебе? — сказал, улыбаясь, молодой изобретатель, — не желал ли бы ты также роз и магнолий?

— Ну, куда еще ни шло — цветы! — ответил чистосердечно Кассулэ, — но, признаюсь, я предпочел бы познакомиться с этим прекрасным ананасом вместо того, чтобы дарить его нефти!

— Не бойся, нефть его не коснется в том герметически закупоренном ящике, куда я поместил его вместе со всем остальным. Он дойдет до мисс Куртисс и сегодня вечером появится перед ней за обедом.

— Сегодня вечером?

— Да, сегодня. Я поручаю тебе дожидаться семи часов и прибытия телеграммы, которая сообщит нам о получении посылки.

Депеша не заставила себя ждать. Точно в назначенное время телеграф передает:

«Семья Куртисс шлет свою благодарность господину Фрезолю за его любезную посылку, — она только что прибыла в прекрасном состоянии и в пять часов будет красоваться за обеденным столом».

Успех можно было бы считать полным, раз трансатлантическая труба дала возможность переслать к обеду на берег Франции плоды, купленные утром на Нью-йоркском рынке. По своему обыкновению, Раймунд увидел в этом успехе лишь новый повод удвоить свои усилия. Удостоверившись, что для такого могучего двигателя, какой был к его услугам, груз в 150 килограммов является не тяжелее какой-нибудь пробковой затычки, он соорудил серию ящиков, способных вместить в себя всю ежедневную трансатлантическую почту, и пригласил главного директора почти для проведения опыта. И еще лишний раз опыт этот превратился для Раймунда в триумф, который вся американская печать отпраздновала с энтузиазмом. Однако, чтобы ввести это применение трансатлантической трубы в обычную практику, нужно было вступить в переговоры с французским правительством и добиться международного соглашения. Но это было уже не его дело.

Раймунд положился в разрешении этого вопроса на инициативу компетентных лиц и на общественное мнение, а сам обратил свою деятельность на другое. На этот раз это были не простые почтовые тюки, которые он задумал вверить неодолимой силе Ниагары и подводному нефтяному потоку, но существо живое, даже больше того — млекопитающее. Если бы позволили размеры трубы, он охотно выбрал бы для своего опыта лошадь или быка. К несчастью, трансатлантический сифон имел в диаметре только восемьдесят сантиметров, — приходилось брать и животное соответственно этим размерам. Раймунд остановил свой выбор на прекрасном сильном датском доге Ромпере, которого он купил с этой целью у одного торговца собаками. Это было великолепное животное, с формами льва, с шерстью серо-мышиного цвета, с умными и кроткими глазами. Для него устроили конуру во дворе лаборатории.

Кассулэ был поручен уход за ним, и маленькая колония Far-Rockaway увеличилась еще на одного жильца. Ежедневно приучали Ромпера забираться в цилиндр из листового железа длиной в два метра, шириной в семьдесят шесть сантиметров; спереди он оканчивался конусом, сзади плоским отрубом, приблизительно так же, как граната; цилиндр этот мог герметически запираться стальной дверцей на винтах, а по бокам был снабжен четырьмя стеклянными полупортиками, которые позволяли осматривать его внутренность. Кроме того, внутри он освещался маленькой переносной лампой вроде тех, какие недавно введены в минах и действуют в течение двадцати часов.

Прекрасная собака очень послушно и толково исполняла все приказания. По первому слову Кассулэ она прибегала, махая хвостом, входила в узкий вагон, предназначенный для нее, ложилась на кожаный матрац, заменявший собой пол, и, не двигаясь, ожидала, чтобы над ней заперли крышку этого цилиндрического гроба. Стальной ящик должен был служить ей экипажем в подводном туннеле, но экипаж был снабжен достаточным количеством воздуха и пищи, так как животному приходилось пробыть там около семи часов. Что касается пищи, то тут дело обстояло очень просто: нужно было только приготовить этот корм в особом корыте и приучить собаку утолять жажду лизанием губки, пропитанной водой; другое дело — необходимый для дыхания воздух: тут уже оказались нужными всевозможные специальные приспособления.