Сергей Яковлев - Петля на зайца

Долго ли, коротко ли, прячась за кустиками и елочками, доползли мы с Колей до конца гряды. Вон, и озерко маленькое… Залегли, затаились, палатку вражью глазами ищем, нехороших парней пытаемся обнаружить.

Ну, где вы, гады? Ау-у… Нет солдат-диверсантов! Никого нет. Скрылись, словно и не было их, в воздухе растворились. Общее недоумение…

Порыскали мы с Колей еще туда-сюда, поползали, поискали — пусто. Ну, нет — и нет. Не очень-то и хотелось, по правде говоря. Не мое это хобби — выслеживать, разведывать, в плен брать и из автомата по людям палить. Это Абдулла в «Белом солнце…» был воин, а я — нет. Я-не воин…

У Геннадия Алексеевича было две машины: служебная, оформленная на фирму «Стелла», и своя, личная, проклятая большевиками частная собственность.

Служебная — темненький, неброский полноприводный микроавтобус-фургон «шевроле» с двухсотсильным пятилитровым дизельным двигателем и полным комплектом электронного оборудования.

В фургончике спецами из НТО «Аквариума» было смонтировано несколько систем связи, включая спутниковую, компьютер, видеоаппаратура и целый набор всяких прочих электронных штучек. Сам Логинов умел пользоваться едва ли половиной этой техники.

Кузов «шевроле» изнутри был весь обшит многослойным американским кевларом, а специальные стекла изготовили в некогда дружественной Чехословакии. С виду — обычные стекла, но пули «стечкина» от них почему-то со звоном отскакивали. Правда, из «Калашникова» и «Драгуновки» не пробовали — жалко стало.

Вообще-то, в группе было достаточно разных машин, но «Шевроле» Логинов тиранически закрепил за своей персоной и выражал признаки неудовольствия, когда его машину подчиненные использовали без разрешения. Но это — на службе.

Своя, лично-частная машинка — «Жигуль — пятерка» темно-красного цвета, приобретенная на «командировочные» еще во времена СССР. В принципе, для семьи из четырех человек его вполне хватало. Ну, а скорость, динамика, виражи и прочие трюки — от лукавого. Тише едешь — дальше будешь! Гонок и выкрутасов в свободное от службы время Гена не любил. Да и на работе — век бы их не было.

Вот сидел он сейчас, в девять часов вечера, после работы, в своем красном «Жигуле», и смотрел на окна квартиры Виктора Зайцева. Вернее, на то, что раньше было окнами — на черные пустые провалы.

Соседям сверху и снизу тоже немало досталось — к верхним этажам от страшных черных квадратов тянулись языки копоти; нижним соседям пожарные, судя по всему, потоп устроили. Кусты под окнами, газоны перед домом — начисто вытоптаны пожарными машинами. Там и тут висят какие-то обгорелые лохмотья, валяются неубранные дворниками останки мебели… Лихое, видно, было дело!

Неподалеку на детской площадке несколько карапузов из тех, кого родители не смогли на лето вывезти из города, активно сооружали в песочнице какой-то город-крепость, с башнями и стенами из песка. Пожилая женщина протащила на поводке мимо Гены лохматого черного пуделя. Гулять повели.

«Хоть бы подстригли бедолагу — по такой жаре и в шубе…», — отвлеченно подумал Логинов.

Летний городской пейзаж. Тополиный пух, тишина и покой. Девяносто девять процентов питерцев живут мирной тихой жизнью, детей рожают, собак выгуливают, копеечку на прокорм зарабатывают.

Логинов закрыл машину, огляделся и неспеша поднялся на третий этаж, к выгоревшей Витиной квартире. Всюду на лестнице виднелись следы героической борьбы пожарных с огнем — осыпавшаяся с черных стен и потолка штукатурка, потеки известковой, перемешанной с сажей, воды, мусор. Перила начисто оторваны…

У сгоревшей квартиры была модная стальная дверь. Огонь и люди, вероятно, пожарные, ее несколько попортили, но все же не до конца, устояла. Да, броня крепка…

Значит, тушили через окна.

«Пожалуй, дверь — единственная вещь в квартире, которая осталась пригодной к дальнейшему употреблению, ну, и стены еще», — подумал Логинов и машинально подергал железную ручку — заперто. Пару раз, на всякий случай, гулко стукнул по стальному листу кулаком — никого.

Внезапно открылась слегка подкопченная и тоже стальная дверь в квартире напротив. Из-за нее выглянула невысокая худая женщина с каким-то испуганным лицом. Соседка. Она молча смотрела на Гену, он — на нее. Через мгновение Логинов слегка поклонился и произнес:

— Здравствуйте. Вы не подскажете…

— Вам кого? — неожиданно низким голосом спросила женщина. Логинов даже вздрогнул от такого несоответствия формы и содержания, но виду, разумеется, не подал.