Сергей Яковлев - Петля на зайца

Я еще снизил скорость, до семидесяти, до шестидесяти… Так продолжалось минут десять, или около того. Внезапно автобус замигал стоп-сигналами и принял к обочине.

А вот фиг вам! Вираж влево, вираж вправо… Мы остановимся, но только не позади, а перед вами. Чтобы, на всякий случай, оставить себе простор для отрыва. Это ведь только мои предположения, что в автобусе Гена. А вдруг — не он?

За время этих непонятных гонок Борис с Николаем Ивановичем не проронили ни слова. Сидели, насупившись, как два сыча, но в руках у обоих — по автомату. Хорошие навыки у нас жизнь вырабатывает.

— Пока не выходите и не вздумайте стрелять, черти, — предупредил я их, резко остановив машину в пяти метрах перед черным «басиком».

А что, после всех этих передряг люди и более крепкие, чем мы, простые обыватели, запросто озвереть могут. Начнут сейчас палить из двух стволов… Сколько же это все тянуться-то будет? Вот ведь непруха — то понос, то золотуха!

— Ты его хорошо знаешь? — спросил Боб.

— Гену? Не как тебя… Раньше казалось — хорошо, но время идет… Больше нам все равно не на кого рассчитывать, а судя по тому, как он в темпе провернул эту встречу и отсек от нас гаишников, — за ним что-то есть. Если это он…

— Мужики, предлагаю об убитых автоматчиках промолчать. Пока, по крайней мере, — молвил свое мудрое слово Николай Иванович.

Мы с Борькой согласились: толково, лишнее вешать на себя вроде бы и не к чему. Одно дело, когда нас гоняют непонятно за что. Тут — да, тут мы жертвы… Но совсем иное — выступать в роли мокрушников, погубивших на болоте трех человек. Называется, встретились — поговорили…

Это ведь только мы знаем, что они напали первыми. Если власть обидится и наедет — поди докажи, что ты не верблюд. Даже если они и убивцы кровавые и непонятные, в конечном итоге — не они же нас, а мы — их… Да еще из нарезных автоматических «стволов»!

Очень крутая статья за такое дело корячиться. Запредел. «Зона ВМН» — высшая мера наказания, «вышка». Хоть и мораторий сейчас держат на смертную казнь все равно — тайга, колючка, собачки и полосатые робы. Не в кино видел — бывал-с. Слава Богу, не по приговору, а по работе своей геологической, но наблюдал вблизи. В упор, неподалеку от поселка с некрасивым именем Пуксозеро. Это в Архангельской области, совсем рядом с дюже секретным космодромом «Мирный».

«Выдадут Сенечке клифт полосатый…» На такой зоне заживо сгниешь. И никому ничего не докажешь.

Стоим, значит. В зеркало я увидел, как открылась правая дверца микроавтобуса и выскочил мужик…

Вроде бы и Логинов. Гена. Давненько не виделись, господин полковник. Или уже генерал? Он быстро подошел к нашей машине — точно, Гена…

— Боб, переходи назад, у нас гости. Борька вздохнул, передал Николаю Ивановичу свой автомат, который до этого уютно покоился у него на коленях и, не выходя из машины, полез назад. Для почти двухметрового верзилы — цирковой трюк, но ему удалось. Не успел он там разместиться, как правая дверца распахнулась, и… Гена Логинов собственной персоной.

— Живы, бойцы? — бодро-весело спросил полковник.

Он был в черной лыжной шапочке, в джинсах и какой-то немыслимо модной курточке с кармашками, кнопочками и лейблами. Чистенький такой, ухоженный. Не то, что мы — рвань колесная, шваль болотная. Но возле левого нагрудного кармана его красивой бежевой курточки, где по моим понятиям у полковников должна сиять золотая звезда героя, зияла свежепрожженная дырка.

— А что с нами будет? — ответил я за всех, пожимая ему руку. И, указав на дырку, поинтересовался: — Бандитская пуля?

— Ага. Почти… Она у меня за эту дырку еще схлопочет — новую куртку из-за нее прожег.

Он не уточнил — из-за кого «из-за нее». Я тоже промолчал — мало ли?.. Тут своих забот — выше крыши, стоит ли чужими дырками себе голову дурить!

Гена устроился на правом сиденье, достал сигареты, предложил нам, и сам закурил. Я представил мужиков друг другу. Все, как водиться, пожали руки. Помолчали.

— Дырка — еще ерунда. Подумаешь — лишняя дырка в курточке, хорошо, что не в голове, — дипломатично и с предельным тактом сказал вежливый Николай Иванович. Остальные единодушно согласились. Этакая светская компашка собралась и ведет непринужденную беседу на нейтральную тему.

— А кто это так вашу машину дерьмом обделал? — подхватил разговор не менее вежливый Гена. — Извините, мужики, но столь крутая засранность — очень демаскирующий фактор.

— Разве не видно — птички божьи, — ответил с заднего сиденья Боб. — Это — не дерьмо, это — гуано.