Кеннет Робсон - Док Сэвидж. Выпуск второй

— Кроме того, что эти костюмы предохраняют от смертоносного излучения, они абсолютно непроницаемы для пуль. В нас попали несколько раз, не причинив никакого вреда.

— Я припоминаю, что сломал один из своих мечей об этот материал, сказал Хэм. — Я думаю, что это какая-то разновидность кольчуги.

Белые люди и арабы, находившиеся рядом с ними, погрузились в печальное молчание. Казалось, они ничего не могли поделать.

Джонни очень хотелось узнать что-нибудь о подземном городе этой древнейшей цивилизации. Но он воздержался от расспросов. Рэйнон Картерис был погружен в горестные размышления о судьбе своей сестры.

Незадолго до рассвета в шатре Хадиса проснулся Дюжун Кадо. Ночью толстый сириец был свидетелем казни Ранта Дэйвиса. Его маслянистое лицо осталось невозмутимым.

Несколько позже туда, где он спал, пришел Вайти Джейно в сопровождении Кассана.

Дюжун Кадо заговорил в обычной восточной манере.

— Мои глаза ничего не видели, — произнес он серьезно.

Он говорил по-арабски.

— Ана бвайх элб беду, — сказал толстяк, кое о чем напоминая своим хозяевам. — Перед лицом всех бедуинов я — «дхайф» под черными шатрами. — Я — «дакхилл» для вас и всех бедуинов.

Дюжун Кадо имел в виду, что он находится под защитой закона гостеприимства и что он неприкосновенен для всех. Будучи посланцем Синдиката Семи Компаний, он становился гостем бедуинов. Даже самый дикий разбойник с гор побоялся бы нарушить закон «дхайф».

На Кассана это, похоже, произвело впечатление.

— Это насилие было вынужденным, Дюжун Кадо, — сказал он. — Прежде чем наступит зной, мы хотели бы, чтобы ты отправился с нами в город Тасунан. Часа темноты нам хватит на сборы.

Кассан самолично, в сопровождении охраны, вывел сирийца из черного шатра за час до того, как солнце залило своим светом долину Тасус.

Лица пяти белых были исполнены суровой решимости.

Их подбородки казались высеченными из мрамора. А костлявые физиономии шести арабов с таким же правом можно было сравнить с отлитыми из бронзы масками.

Их руки сжимали заряженные винтовки. Первые лучи солнца застали их в полной готовности. Но руки, державшие оружие, были так же беспомощны, как; если бы их скрутили ремнями.

Стройное тело женщины лежало, вытянувшись на усыпанном гравием песке, менее чем в ста ярдах от них. Рядом с нею сидели четыре фигуры, неподвижные, как скалы. Их лица напоминали своим цветом лица мертвецов.

Вплотную к голове женщины был придвинут похожий на колыбель ящик.

Вот и все. Четверо бедуинов и женщина. Нет, трое бедуинов и один бандит Вайти Джейно, как вскоре обнаружили осажденные.

Один из людей в масках поднялся и, медленно ступая, двинулся вперед. Он не поднял руки в знак мирных намерений. Это было излишним. Вероятно, под маской его кривой рот растянулся в насмешливой улыбке.

Бандит знал, что пули ему не страшны. Доспехи, предохраняющие от смертоносного излучения, защищали его и от них. Тело привязанной к столбам и лежащей на песке женщины было добавочной гарантией его безопасности.

Картерис застонал.

— Как бы там ни было, моя сестра еще жива. Я вижу, как она шевелится.

Женщина слегка извивалась, вероятно, пытаясь восстановить кровообращение в своем онемевшем теле.

Встающее солнце немедленно превратилось в яростно сверкающий диск. От плотно забитого кляпа женщина задыхалась.

— О'кей, простофили, — прорычал бандит в маске, когда между ним и укреплением в проходе к гробницам осталось лишь несколько ярдов. Вылезайте и выходите наружу с поднятыми руками! Будьте паиньками, и ничего не случится, лады? Только попробуйте что-нибудь выкинуть такое, и та дамочка станет одной из картинок! Вам дается пять минут на размышления.

У Рэйнона Картериса побледнели губы. Его худое лицо посерело.

— Послушайте, — сказал он остальным. — Я выйду! Остальные пусть остаются здесь. Это моя сестра. Я не хочу, чтобы…

— А, ерунда! — прорычал Ренни. — Она могла быть моей сестрой или еще чьей-нибудь, какая разница!?

— Всякие аргументы здесь бессмысленны, — сказал Джонни. — То, что один из нас пойдет, это еще не все. Эти черные дьяволы не станут колебаться и мгновенно уничтожат леди Фазэран.

— Полагаю, все ошибаются, — раздался спокойный голос Махала, — Если мы откажемся выйти, они не уничтожат женщину, так как она является для них средством оказывать на нас давление.

— Эти действительно мудрое замечание, но я не хотел бы рисковать, поступив так, — сказал Джонни. — Кстати, Картерис, почему они не ворвались сюда раньше, имея эти маскарадные костюмы?