Пэм Муньос Райан - Эсперанса

Эсперанса парила высоко над долиной, окруженной горами. Она слетела вниз к папиным розам и повисла в воздухе около плодов, которые хранили в памяти всю увиденную ими красоту. Она помахала Исабель и Абуэлите, которые босиком ходили по виноградникам, а их головы украшали венки из лоз. Она увидела маму, сидящую на огромном разноцветном одеяле. Она увидела Марту и ее маму, которые шли по миндальной роще, держась за руки. Потом она полетела над рекой, стремительным горным потоком. И там, посреди дикой природы, стояли девочка в голубом шелковом платье и мальчик с приглаженными волосами. Они сидели на траве на одной стороне потока и ели манго на палочке. Плод был вырезан в форме экзотического цветка.

Эсперанса дотянулась до руки Мигеля, взяла ее, и, хотя она все еще витала где-то в облаках, это прикосновение вернуло ее сердце на землю.

Утром в день своего рождения Эсперанса услышала голоса за окном. Она различила голоса Мигеля, Альфонсо и Хуана. Эсперанса сидела в постели и слушала. И улыбалась. Потом раздвинула занавески. Исабель села рядом с ней, не выпуская из рук свою куклу. Они обе стали посылать воздушные поцелуи мужчинам, певшим песню в честь дня рождения. Потом Эсперанса помахала им, чтобы они шли в дом – не потому, что хотела открыть подарки, а потому, что почувствовала запах кофе, идущий из кухни.

Они собрались за завтраком: мама и Абуэлита, Гортензия и Альфонсо, Жозефина и Хуан, малыши и Исабель. Ирен и Мелина тоже пришли со своей семьей. И Мигель. Все было не совсем так, как прежде, в ее прошлые дни рожденья. Но все равно у них будет праздник под тутовыми деревьями и персидской сиренью, а на столе будут стоять розовые бутоны из папиного сада. Хотя не было папай, но были мускусная дыня, лайм и кокосовый салат. А в конце Жозефина вынесла флан де альмвндрас, миндальный флан, любимое блюдо Эсперансы, и они снова спели ей песню в честь дня рождения.

Потом Исабель села рядом с Абуэлитой за дощатый стол. У обеих были вязальные крючки и мотки пряжи.

– Смотри, Исабель! Десять петель до верхушек гор.

Абуэлита показала, что надо делать, и Исабель старательно повторила ее движения.

Крючок робко двигался, и, закончив первые ряды, Исабель взяла работу, чтобы показать Эсперансе: «У меня все получилось криво!»

Эсперанса улыбнулась и потянула за нитку, распуская неровные ряды. Потом она посмотрела в доверчивые глаза Исабель и сказала:

– Никогда не бойся начинать все сначала!

Я все еще вижу свою бабушку, вяжущую одеяло зигзагом. Она связала по одному одеялу для каждого из семерых детей, многих из ее двадцати трех внуков (я – старшая внучка) и для тех правнуков, которых застала при жизни. Моя бабушка, Эсперанса Ортега, вдохновила меня написать эту книгу.

Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне о своей жизни, когда она впервые приехала в США из Мексики. Я слушала истории о лагере, где она жила и работала, о людях, с которыми она там подружилась на всю жизнь. Рассказывая об этих людях и о том, как они помогли ей пережить отчаянные, трудные времена, она иногда плакала.

Когда же у меня родились собственные дети, бабушка стала рассказывать мне о своей похожей на сказку жизни в Мексике: о слугах, богатстве и роскоши, которая окружала ее до отъезда из родной страны. Я записала некоторые из ее детских воспоминаний. Жаль, что мне не удалось записать больше, пока она была жива. Мало-помалу у меня в голове стала складываться история о девочке, которой могла быть моя бабушка.

Эта история во многом совпадает с жизнью реальной Эсперансы Ортега. Она родилась и выросла в Агуаскальентесе, в Мексике. Ее отца звали Сиксто Ортега, а маму – Рамона. Они жили на Ранчо де ла Тринидад (которое я изменила на Ранчо де лас Росас), и ее дяди занимали важные посты. В результате ряда обстоятельств, включая смерть отца, бабушка эмигрировала в США и попала в лагерь сельскохозяйственных рабочих в городе Арвине, штат Калифорния. В отличие от моей героини, бабушка к тому времени уже была замужем за моим дедушкой, Хесусом Муньосом. Как и Мигель, он работал у ее отца, Сиксто Ортеги, механиком. В мексиканском лагере они с дедушкой жили так же, как персонажи моей истории. Она стирала одежду в общественных корытах, ходила на хамайки по субботним вечерам и смотрела за своими тремя дочерьми. Там родилась моя мама, Эсперанса Муньос.