Луи Буссенар: Среди факиров

Их тут десять человек на трех господ; они зевают, потягиваются, дремлют, и никто из них не делает ничего путного.

Несмотря на эту наружную роскошь, которая, впрочем, мало стоит, так как жалованье и пища этих слуг требуют удивительно малых расходов, — эта семья далеко не может считаться богатой.

Майор Леннокс благороден и беден. Он ведет свое происхождение от Карла Леннокского, герцога Ричмондского, сына английского короля Карла II и Луизы Керуалльской. Он мог бы по праву заседать в палате лордов, но ему помешала бедность. Итак, Карл Эдуард Леннокс, последний Ричмондский герцог шотландской ветви, должен ограничиться тем, что служит в чине майора в полку шотландских горцев Гордона и участвует в компании, которую Индия предприняла против возмутившихся африди.

Он не имеет ничего, кроме жалованья — двадцать тысяч франков на французские деньги; этого едва хватает ему и его семье.

Он женился на прекрасной молодой девушке, такой же бедной и благородной, как и он сам, и она родила ему двух детей, Патрика и Мэри, их радость и гордость. Ужасный индийский климат всегда щадил их; они обладают из ряда выходящим умом, они обожают друг друга и, несмотря на бедность, наслаждаются полным, абсолютным счастьем, которое ничто никогда не в силах было нарушить.

Медленно, с каким-то нежным уважением молодая мать открыла конверт, из которого высыпалось много листков, исписанных мелким сжатым почерком.

На одном из листков очень старательно начерчен план с замечаниями и ссылками. Внизу написано несколько слов.

«Спрячьте этот набросок в безопасном месте, берегите его хорошенько и ни за что с ним не разлучайтесь. От него зависит будущность и богатство наших детей».

— Как это все странно! — шепчет она. — Посмотрите, милые дети, что папа посылает нам.

— Читай, мама, читай! — сказали дети с полными слез глазами и бьющимся сердцем.

Немного стесненным голосом, медленно, почти торжественно, мать начала чтение этого письма, которое должно было так трагически повлиять на их судьбу.

«Шакдарский лагерь, 1 сентября 1897.

Милая жена, милые дети!

Вы никогда не задавали себе вопроса, почему мы так бедны и почему несправедливая судьба лишает нас тех материальных преимуществ, на которые дает нам право наше рождение. Как я страдал от того бедственного положения, в котором мы всегда находились, не имея других доходов, кроме тех, которые давала мне служба; как я страдал при мысли о несправедливости судьбы, несправедливости, которая уже сорок лет тяготела над нашим семейством, омрачала мою молодость и грозила омрачить вашу! Сегодня я, наконец, могу сказать: мужайтесь, надейтесь, мои дорогие! Теперь конец той, блестящей с виду, нищете, из-за которой семья герцога Ричмондского должна была жить в коттедже, едва ли подходящем даже для одного из моих младших офицеров! О да, я много страдал как в детстве, так и в молодости, и мое положение ухудшалось еще тем, что я был сирота, предоставленный заботам чужих, наемных людей.

Как вам известно, мои родители погибли во время ужасной резни в Каунпоре. Это было в 1857 году. Моему отцу было сорок лет, что считается трагическим возрастом в нашем семействе. Он был полковником 84 полка Ее Величества Королевы и, будучи богат, как вице-король, вел открытую жизнь, которая давала ему возможность достойно поддерживать блеск дома. Я был тогда еще младенцем. Полк отца стоял в это время в Каунпоре, осажденном возмутившимися сипаями. С самого начала мой отец хорошо понял положение дел и все предвидел: слабость генерала главнокомандующего, измену Нана Саиба, даже запоздалое прибытие Гальвелока. Чтоб быть готовым ко всякой перемене, он превратил в деньги свое имущество и потратил их на покупку драгоценных камней,доставленных ему богатым гебрским негоциантом1 ] , которому он спас жизнь. Ценность этих камней составляла до миллиона фунтов (двадцать пять миллионов франков). Несгораемый ящик, в который их положили, был спрятан в безопасное место; гебр, который был честным и верным человеком, обещал хранить все в тайне.

Через неделю город был сдан осаждавшим. Мой отец пал, защищая мою колыбель. Моя мать, пронзенная пулями, упала на его труп, а я, слабый младенец, закрытый пеленками, заваленный разорванными обоями, спасся от убийц».

Взволнованные дети слушали со слезами на глазах этот трагический рассказ, переданный просто, без прикрас.

Мать подавила слезы и продолжала: