Эдуард Арбенов - Берлинское кольцо

— Мы должны были расстаться с вами еще весной, — продолжал рассуждать Дитрих. Именно рассуждать. Саид не чувствовал себя участником разговора. — И не расстались лишь потому, что я не поверил вам. А мне надо было поверить. Две первые недели были критическими для моей убежденности: Ораниенбург случайное слово. Никакого задания нет, простая провокация. Но почему назван именно Ораниенбург? Почему? Я сделал все, чтобы уличить вас. И не для собственного удовлетворения, не для возмездия — это ведь очень легко — вычеркнуть унтерштурмфюрера. Я боялся собственной ошибки: а что, если действительно вы ищете Ораниенбург. Что тогда? Я проверил вас, превратил вашу версию в реальность. Мои опасения подтвердились — вы лгали. Вы все лгали, и в отношении Ораниенбурга… И знаете, когда я убедился в этом? Не знаете, конечно… Когда убили Исламбека!

— Убили?! — вздрогнул Саид и стиснул пальцами подлокотник.

— Вас это удивляет, — не то спросил, не то утвердил штурмбанфюрер.

— В некоторой степени… — признался Саид.

— Какой же другой исход могла иметь эта история?

Вопрос был сложный, и решить его, не зная подробностей дела, никто не мог. Исламбек лишь предполагал, что гестапо проверяет его как английского агента, но что оно прибегло к фальсификации его смерти — не догадывался.

— Могли искать настоящего Исламбека, — высказал он неуверенно пришедшую на ум мысль.

— Иначе говоря, вас?

— Да.

— Искали… — Дитрих постепенно загорался, и первая искорка уже мелькнула в глазах.

— В гестапо? — съехидничал Саид.

— Вы способны шутить, мой дорогой пленник. Исламбек находился на названном, вами втором километре Берлинер ринга.

— Двойник?

— Можно назвать его и двойником.

— Хотел бы я видеть его лицо.

Мелькнуло еще несколько искорок. А потом целый хоровод заплясал в глазах майора.

— Попытаюсь доставить вам это удовольствие…

Дитрих вынул из стола фотографию и подчеркнуто театральным жестом протянул ее Исламбеку.

— Как вы находите?

Маленький квадрат едва не выскользнул из грубых пальцев гестаповца, и Саид поторопился подхватить его. Секунду перед ним возникало что-то расплывчатое, потом он разглядел хмурое лицо с усиками над припухлой верхней губой и вьющиеся волосы. Все незнакомое. Никогда ему не приходилось встречать подобный облик — ни дома, ни здесь.

— Не узнали?

— Нет.

— Странно, а это настоящий Исламбек.

Метель искр последний раз взметнулась в зрачках Дитриха и застыла. Майор выставил свой неожиданный козырь и ждал, чем ответит арестованный.

Саид понял гестаповца по-своему.

— Грубая подделка.

— Нет, милый мой унтерштурмфюрер. Это действительно племянник Мустафы Чокаева. По крови.

Довод таил опасность для Исламбека, он разоблачал унтерштурмфюрера. Перед ним можно было спасовать. А можно было и отвергнуть его.

— Почему вы решили, господин штурмбанфюрер, что моих друзей интересует состав крови?

Покой, напряженный, доведенный до предела, стыл в глазах Дитриха.

— Их вообще ничего не интересовало, — утвердил он.

— Зачем же они его убили?

Покой оборвался, снова заплясали искры — Дитрих торжествовал: ему удалось заманить собеседника в лабиринт с ловушкой.

— Они его не убивали… Да, да. Не захотели далее глянуть на вашего Исламбека, ибо для них он не существовал. Никогда.

Саид почувствовал себя в тупике, наткнулся на стену.

— Но вы же сказали — убит?

— Совершенно верно.

Это был порог ловушки, к которой подвел Саида гестаповец. Вход один и последний. Поэтому Саид промолчал: пусть Дитрих идет первым. И Дитрих пошел.

— Убит… туркестанцами.

Неожиданность! Ошеломляющая неожиданность. Устоять нет никакой возможности, надо или идти следом за гестаповцем или сопротивляться. Действовать и действовать молниеносно, иначе Дитрих возведет над своим хитрым сооружением крышу и замкнет под ней Исламбека.

Оба — Саид и гестаповец — замерли. Саид вогнал ногти в плюш, словно ввинтил их до самого дерева и не чувствует боли, а штурмбанфюрер распластал ладонь на столе — большую, как лапа медведя, пока она недвижима, но пройдет секунда, вторая, третья, и Дитрих поднимет ее, согнет пальцы и ударит средним по толстой папке, почти пустой и поэтому звонкой. Сигнал к наступлению. Еще и еще удар. Барабанный бой. Саид знает эти звуки. Они пронизывают череп, отдаются в мозгу. Мучают…

— Вы упустили Национальный комитет, господин штурмбанфюрер, — тихо, но твердо произносит Исламбек.