Джуниус Подраг - Преисподняя XXI века

Один из участников представления возник рядом с Каден, и ее взгляд встретился с его горящими ненавистью глазами.

По пути к Пирамиде Солнца Гиллок заметила, что Каден все время озирается по сторонам.

— Кого-то ищешь?

— Хулио, моего ассистента, студента-археолога. Он должен был встретиться с нами и провести по городу. Этот малый знает о Теотиуакане очень много, порой мне кажется, что даже слишком много.

— Что ты имеешь в виду?

Каден покачала головой:

— Ну, не знаю… — Она умолкла.

— У тебя обеспокоенный вид. Если поделишься, обещаю, в статье ты этого не увидишь.

— Спасибо. Хулио мне нравится, и я действительно беспокоюсь о нем. Он слишком увлечен древними культурами Центральной Америки, а в них много такого, что по нашим нынешним представлениям по меньшей мере странно.

— Например?

— Примеров хватило бы на книгу, а то и на серию книг. В случае с Хулио я бы отметила его обостренный интерес к одному возбуждающему, хм, как бы это лучше назвать… снадобью.

— Что-то вроде того вызывающего галлюцинации зелья, какое вываривают из грибов пейот? [9] Автор ошибается. Пейот — не гриб, а кактус (лофофора Уильямса), из которого получают галлюциногенный психоделик мескалин.

— Что-то в этом роде, но дело обстоит несколько сложнее. Сам по себе Хулио не наркоман, речь идет скорее об историческом исследовании. Дело в том, что доколумбовы цивилизации добились немалых успехов в изготовлении лекарственных препаратов — главным образом, разумеется, растительных. Известно, что ацтеки использовали в медицинских целях около тысячи различных растений. У них имелись специализированные лекарские школы, где готовили специалистов в таких областях врачевания, как хирургия или фармакология. Ну и, конечно, как все прочие культуры, они использовали стимуляторы и галлюциногенные препараты, такие, например, как пресловутый пейот. Имелось у них и легендарное снадобье, именовавшееся теопатли. Не больно-то аппетитное: оно готовилось из скорпионов, пауков, ядовитых змей и наркотических семян ипомеи, которые они называли ололиуикуи. Этому зелью приписывали магические свойства: считалось, что оно может придать человеку невидимость или способность менять обличье.

— Менять обличье?

— Прежде всего перевоплощаться в животных. Например, в ягуаров науаль, которых изображали те артисты.

— Но ты же не хочешь сказать, что твой Хулио пытается составить какое-нибудь из таких снадобий, чтобы превратиться в мексиканского доктора Джекила и мистера Хайда?

— Господи, надеюсь, что нет! Но когда я спросила, чего он, по его мнению, добился, он и правда сказал, что получил вещество, способное вызывать мертвецов и позволяющее стать оборотнем.

— Очаровательно. Звучит так, словно парнишка и вправду переел этих мексиканских грибов, из-за которых все видится не таким, как на самом деле.

— Возможно, ты права.

Каден не упомянула о том, что Хулио говорил и другие странные вещи. В ходе их последнего, вчерашнего телефонного разговора он сбивался на почти бессвязное бормотание и нес такую ахинею, что ей об этом даже вспоминать не хотелось. А сейчас она жалела о том, что попросила своего ассистента встретиться с ними.

— Священные ритуалы совершались в храмах, возведенных на вершинах пирамид, — сменила тему Каден. — Предназначенных в жертву людей отводили наверх по ступеням, а уж там жрецы практиковали с ними свою, особую разновидность кардиохирургии.

— Вырывали сердца?

— Да. Жертву укладывали на выпуклый каменный алтарь, выгибая дугой, так что голова и ноги оказывались внизу, а грудь наверху. Жрец вскрывал грудную клетку острым как бритва обсидиановым ножом, запускал туда руку и вырывал еще бьющееся сердце.

— Замечательный обычай, что и говорить. Неудивительно, что у туземных народов Мексики такая жестокая история.

— Она жестокая, спору нет, но варварства в этом не больше, чем в обычае римлян тысячами выгонять мужчин, женщин и детей на арены, чтобы их рвали на куски дикие звери, или в том, как сжигали людей на кострах инквизиторы, или в массовом гильотинировании в революционной Франции с выставлением напоказ «говорящих голов», или уничтожении шести миллионов евреев в годы Второй…

Гиллок воздела руки к небу:

— Сдаюсь, сдаюсь — ты победила. История человечества — это сплошная хроника бесчеловечности.

— В доколумбовом мире эти жертвоприношения считались необходимым условием выживания. По тогдашним представлениям, между богами велась непрерывная война за власть, порождавшая хаос, и задача поддержания порядка была возложена именно на людей, способных умиротворять богов кровью.