Джуниус Подраг - Преисподняя XXI века

— Это мы не можем учуять природный газ, — указала Каден, — но у Таха нюх куда острее. Он в состоянии ощутить его даже не по запаху, а по воздействию.

— То, что в пещере Пернатого Змея наличествует природный газ, означает нечто очень важное.

— Он дышит метаном, — сказала Каден.

— Совершенно верно.

— Не понимаю, — сказал я.

Коджи улыбнулся:

— Я тебя не виню. Мы пришли к этому путем логических заключений. Видишь ли, то, чем мы дышим, не имеющее ни цвета, ни запаха, называется кислородом. Мы полагаем, что Пернатый Змей дышит другим газом, тоже без цвета и запаха, который у нас называют метаном. А ты называешь его дыханием смерти, исходящим из потустороннего мира.

— А почему он дышит не тем, чем мы? — поинтересовался я.

— Потому что он сам другой. Это живое существо, но не человек — не в большей степени, чем змея, рыба или цветок. Не все живые существа дышат кислородом. Растения потребляют двуокись углерода, а есть формы жизни, для существования которых необходим метан. Вероятнее всего, именно такая жизнь развилась на Титане, величайшем из спутников Сатурна, поскольку доля метана в его атмосфере позволяет предположить, что этот газ имеет органическое происхождение.

— Плато, на котором расположен Тео, — продолжила Каден, — находится в зоне вулканической активности и частых землетрясений. Там вполне могут иметься глубокие естественные пещеры и разломы, достигающие уровня моря.

— …Или, — подхватил Коджи, — позволяющие морю достигать гор. Это вполне вероятный сценарий. Не исключено даже, что Пернатый Змей — существо водное. Хотелось бы мне знать, как он выглядит.

— Ростом выше меня, — сказал я, — но не крупнее тех ваших профессиональных атлетов, которые играют в такие игры, как баскетбол или футбол.

— Так ты его видел? — спросил Коджи.

— Да, когда был в пещере. Правда, тогда я думал, что это выступающий от его имени игрок, потому что видел его изображение на игровой площадке.

— Какой площадке? — уточнил Коджи.

— В Сем Мире, — ответил я, едва машинально не сказав «в мире живых», но успев вспомнить, что здешние обитатели знать не знают, что они в преисподней. — Это площадка, предназначенная для встречи, именуемой Игрой Черепа, потому что сердцевину резинового меча представляет собой череп последнего проигравшего участника. Каждый год лучший игрок в олли отправляется в Теотиуакан, чтобы встретиться с тамошним непобедимым мастером. И все они проигрывают, потому что столичный игрок превосходит всех ростом, силой и быстротой.

— И теряют головы? — спросил Коджи.

— Игра Черепа зародилась в Тео, — сказала Каден, — но на века пережила этот город. В нее играли по всей Центральной Америке до самой конкисты.

Я постучал себя по груди в области сердца.

— Сначала проигравшего приносят в жертву, и победитель съедает его сердце. Потом ему отрубают голову, а все остальное поедают науали. Однако проиграть в такой игре и встретить такую смерть считается великой честью. Это куда почетней, чем умереть на соломе и отправиться в девять преисподних. Игрок считается погибшим как воин и вступает в ряды почетной стражи, сопровождающей бога Солнца.

— Существо, виденное тобою в пещере, походило на изображение на игровой площадке? — уточнил Коджи.

Я кивнул.

— Вы видели снимки того, о чем он говорит? — обратился он к Каден.

Она покачала головой:

— От той игровой площадки ничего не осталось. До наших дней сохранилась лишь часть религиозного центра Тео, пирамиды и развалины храма Пернатого Змея.

— Ты рассказывал об этом Хольту или кому-нибудь из его людей? — осведомился Коджи.

— Нет. Они никогда не расспрашивали меня об Игре Черепа.

— Итак, что мы имеем? — обратился Коджи к Каден.

— Ясно, что это существо дышит метаном. Но тут возникает другой вопрос: а как ему удается дышать вне убежища? Tax, когда ты видел его в пещере… ты не заметил никаких отличий от изображения на игровой площадке?

Я задумался.

— Ну, он был изображен в игровом снаряжении.

— А снаряжение чем-нибудь отличалось от обычного снаряжения других игроков?

— Да. Дело в том, что мы надеваем накладки, защищающие уязвимые места, локти, бедра и так далее, и позволяющие наносить более сильные удары, но в остальном обходимся набедренными повязками. Играть в одежде жарко и неудобно.

— А он, значит, был в одежде?

— Большая часть его тела была покрыта резиной — то есть везде, где у нас видна кожа, у него резина. Ну а в тех местах, где у нас накладки, резина утолщена.