Владимир Волосков - Синий перевал

Один из совещавшихся встал. Молодой, высокий, по-юношески красивый.

— Рыбников, начальник Зауральского геологического управления, — отрекомендовал Дубровин.

— Наше управление создано незадолго до начала войны, — без излишних предисловий звонко заговорил Рыбников. — Естественно, ни нужными кадрами, ни технической базой обзавестись не успели. Тем не менее, согласно решению правительства, нам в первые же дни войны был резко увеличен план по приросту запасов руд черных и цветных металлов. Мы перестроились, мобилизовали все наличные силы на выполнение этой оборонной задачи. Затем неожиданно поступило срочное задание по Песчанскому комбинату. Разумеется, направить туда было некого. Все же мы организовали небольшой гидрогеологический отряд, как сумели, укомплектовали его людьми и оборудованием. Результат вам известен. Малыми силами такую сложную и важную проблему, как обеспечение водой огромного химкомбината, в имеющихся условиях решить невозможно. — Рыбников тряхнул красивой головой и так же, как начал, деловито заключил: — Обком партии и комитет по делам геологии всесторонне рассмотрели положение дел, сложившееся у нас в Песчанке. Передаю слово товарищу Голубничему.

Секретарь обкома был еще более краток. Подтвердил сказанное Рыбниковым, потребовал:

— Необходимо сегодня же выработать какие-то рекомендации правительству и Центральному Комитету партии. Зауральское геологическое управление маломощно — своими силами решить проблему не сможет. Соседние уральские области ни людьми, ни техникой помочь нам не в состоянии. Их геологоразведочные организации также выполняют важнейшие государственные задания. Давайте искать приемлемый выход из положения, товарищи!

— Да, надо искать выход, — подтвердил третий — представитель геологического комитета Прохоров. — Видимо, в начальный период войны была допущена ошибка при бронировании рабочей силы. Геологоразведочная служба страны направила в армию лучшие свои кадры, причем в таком количестве, что восполнить убыль в специалистах мы теперь не в состоянии. Если вопросы с буровой и прочей техникой могут быть как-то решены, то геологов, и особенно гидрогеологов, — взять сейчас просто негде.

По залу снова пронесся шумок.

— У вас есть какое-то мнение? — поинтересовался Дубровин.

— Да. — Прохоров оглянулся на Голубничего с Рыбниковым — Мы тут посоветовались и… Нет иного выхода. Надо отозвать из действующей армии некоторых специалистов.

«Ого!» — в который уже раз за этот вечер поразился Купревич.

Военные всполошились. Опять вскочил моложавый генерал-лейтенант:

— Как? С фронта?

— Да.

— Товарищи, товарищи! — председательствующий вновь затряс колокольчиком. — Прошу внимания. Есть предложение объявить небольшой перерыв. Давайте немного отдохнем, обменяемся мнениями в неофициальной обстановке, а потом будем говорить конкретно, обсудим имеющиеся предложения.

В вестибюле к Купревичу подошел Дубровин. Он взял молодого ученого под руку и отошел с ним в пустынный коридор.

— Ну-с, и как вам?

— Оглушен, — мрачно признался Купревич. — В Москве такой порядок, такое спокойствие. Я очень ободрился сегодня днем, когда приехал. А на самом деле… Даже тревожно…

— Да, причин для тревоги больше чем достаточно. Создавшееся положение можно выправить только энергичными действиями. Общими, согласованными и обязательно энергичными.

— Конечно. Обстоятельства диктуют. Иначе, как говорится, просто нельзя.

— Вот и хорошо! — Дубровин охватил белыми пухлыми пальцами дряблый подбородок. — Очень хорошо, что поедете на новое место с полным пониманием своей миссии. При сложившейся ситуации это очень важно. Очень важно…

— Куда поеду?

— В Песчанку.

— Кем?

— Постоянным представителем научно-технического Совета по разработке химических проблем при Государственном Комитете Обороны.

— Всеволод Максимилианович, ведь я…

— Ничего, ничего, батенька, — сурово оборвал Дубровин. — Там тоже фронт. Вам предстоит на месте увязывать многие вопросы. Я говорю об этом заранее, так как после перерыва будет официально объявлено о вашем назначении.

— Всеволод Максимилианович… Я молод. Есть другие…

— Ничего, ничего. — Голос Дубровина подобрел. — Я все понимаю. И Лена ваша поймет. Она умница. Еще гордиться вами будет. Если в ближайшие месяцы Песчанка не начнет выдавать взрывчатку и пороха — положение на фронте может сложиться трагическое. Так что считайте себя на передовой, Юра.