Марина Эльденберт - Жертва

Он был уверен, что каждое столетие несет в себе дополнительные преимущества. Кровь Древних была принципиально иной, это был истинный симбиоз, в котором не только нечто поддерживало и восстанавливало хрупкие человеческие тела, но и организм человека принимал на себя заботу о тех, кто становился его неотъемлемой частью.

Разобраться во всем Сэту ещё предстояло, а пока что гораздо важнее для него было найти Беатрис и Вальтера. Если раньше попытка сунуться в логово зверя для него закончилась бы однозначно и плачевно, то в новом состоянии он мог попытаться. Оставить Беатрис наедине с происходящим Сэт не мог, несмотря на её решение пойти с ним разными путями. Равно как не собирался дарить Вальтеру результаты своих исследований. Если на него работали мало-мальски толковые ученые, рано или поздно они тоже задумаются о том, что Сэт понял практически сразу, и ни к чему хорошем это не приведет. Равно как и любое неосторожно вмешательство в то, о чем ты пока не имеешь ни малейшего представления.

Прощаясь с Авелин, он расспрашивал её о Беатрис и узнавал эту удивительную женщину с совершенной иной стороны.

«Если она решила с тобой попрощаться, ты ей очень дорог», — сказала Авелин в завершение их беседы, и Сэт поверил. Поверил, потому что сам чувствовал так же. После их расставания он три дня провалялся в бреду, принимая в себе изменения, а на четвертый проснулся другим человеком.

Единственным вариантом сохранить кровь Авелин для дальнейших исследований было ввести её себе. Сэт понимал, что здорово рискует, но выбора у него не было. Мир в одно мгновение стал другим — ярким и насыщенным. Он замечал, запоминал и ощущал больше, меньше уставал. Собственные знания помогли приспособиться к новой жизни. И теперь он отлично понимал, почему молодых измененных не любили «старички».

Торнтон чувствовал себя практически Богом, способным на любое безумство, после которого останешься безнаказанным. От такой уверенности кружилась голова. Он исследовал старый мир новым взглядом. На освоение способностей ушло около недели. После он начал действовать.

Когда в твоем распоряжении жизнь, близкая к бесконечности, сознание перестраивается. Тебе кажется, что ты можешь все, что все успеешь, и у тебя действительно получается. Главный фокус в том, что ты способен на все то же самое, не изменяясь. Это как узнать, что тебе осталось жить один день. Станешь ты тогда пасовать перед трудностями или откладывать долгожданную поездку на другой континент?

Будучи человеком, ты не позволяешь себе думать, что такое возможно, тебя терзают возможные последствия своей истинной свободы. Ограничения в тебе самом не позволяют шагнуть вперед и оставить за спиной все сомнения, страхи и неуверенность. Ты клеймишь свои перспективы штампами «невероятно» или «я на такое не способен», после чего с чувством выполненного долга продолжаешь тонуть в привычном болотце обыденности.

Сэт размышлял об этом, поднимаясь на лифте на пятьдесят первый этаж офисного здания в Нью-Йорке. На встречу с Рэйвеном его отправил некий Мартин Штерн. Полторы недели назад, следуя маршрутной карте друга Беатрис, Сэт оказался в гостинице Мельбурна. Там он зарегистрировался под своим собственным именем и стал ждать.

Мартин позвонил по истечении первых суток, ночью, сказал, что ему больше нет смысла искать Вальтера, потому что того не существует и порекомендовал обратиться к Джордану Сантоцци, или хорошо известному ему Рэйвену. Проверить это можно было только одним способом, и Сэт отправился на встречу. Шагая в распахнутую пасть лифта, Сэт колебался, но знал, что не отступится.

— Так это правда.

Черноволосый не изменил своему стилю и по-прежнему был одет во все темное. Стиль его кабинета полностью соответствовал хозяину, но Сэт не собирался вести с ним долгие беседы. Он принял приглашение сесть только для того, чтобы Рэйвен не заподозрил ничего раньше времени, расслабленно откинулся на спинку дивана.

Торнтон хорошо помнил свои ощущения во время последней встречи с ним — унижение, нервозность, страх. Сегодня все было иначе. Не без труда, но ему удалось справиться с легким оттенком превосходства по отношению к человеку, которому нравилось издеваться над ним. Подобные эмоции Сэт старался подавлять в зародыше.

Плеснув себе в бокал джина, тот устроился напротив него с видом победителя.

— Чем обязан, Торнтон? Можете не отвечать, — Рэйвен сделал глоток и поставил бокал на столик. — Вы и вправду настолько помешались на Беатрис, чтобы добровольно прийти ко мне?