Даниэль Дефо - Жизнь и приключения Робинзона Крузо [В переработке М. Толмачевой, 1923 г.]

— Плохо дело! — сказал себе Робинзон. — Еще несколько таких дней, и я останусь без хлеба!

Надо было отстоять урожай во что бы то ни стало, и Робинзон решил сторожить поле хоть день и ночь. Чтоб подстеречь воров, он спрятался в кустах и мог убедиться в том, что как только птицы решили, что хозяин ушел, так стали опускаться опять целыми тучами. Тут он не выдержал, выскочил из засады и начал стрельбу. Птицы улетели, оставив несколько убитых.

Робинзону пришло в голову подвесить трупы за лапки на шесты по краям поля.

Успех был полный. За все время, пока дозревал хлеб, птицы не только не садились на него, но даже улетели совсем из этой части острова.

Тогда, наконец, Робинзон мог благополучно взяться за уборку урожая. Теперь уже колосьев было столько, что срезать каждый отдельно было затруднительно, — но ни косы ни серпа у него, конечно, не было. Пораскинув умом и пошарив в своей кладовой, он соорудил что-то вроде косы из широкой сабли, захваченной на всякий случай с корабля. Срезал он одни колосья, солома была ему не нужна, и складывал их в большие корзины, которые потом перетаскал к себе в кладовую.

Теперь решил он себе позволить радость — испечь немного хлеба. Но сперва надо было подумать, как это сделать? как сделать муку? как ее просеять? где испечь хлеб? Целый ряд трудностей! Но Робинзон не унывал: он уж убедился, как много можно сделать при желании, а препятствия теперь даже возбуждали в нем какой-то задор. Ах, трудно? тем лучше! — и он словно вызывал препятствие на единоборство и побеждал его. Так и теперь он задал себе на урок, — придумать, как сделать муку? Мельницу делать было слишком трудно, оставалось — ступку. Но из чего? Не из камня ли? Но под руками был либо песчаник, настолько рыхлый, что при толчении зерна песок непременно попадал бы в муку, либо камень вроде гранита, с которым он ничего не мог поделать без инструментов. Оставалось сделать ступку из дерева.

Робинзон приглядел в лесу колоду очень твердой породы. Он обтесал ее снаружи топором, чтобы придать большую легкость и правильность формы, а потом частью выдолбил, частью выжег внутри. Пестик обтесал и потом сгладил из так называемого железного дерева.

А сито из чего? Долго ему казалось, что тут уже ничего не придумаешь? Наконец, он вспомнил, что где-то засунуты у него несколько шейных матросских платков из грубой кисеи. Вот и сито готово, стоило только натянуть на обод. Теперь очередь была за печью. С тех пор как Робинзон научился обжигать глину, он сделал себе род очага из больших выжженных кирпичей. Теперь он приготовил несколько сосудов, — вроде больших блюд с прямыми и довольно высокими стенками. Никогда не задумывался он на родине, что кусок хлеба, который он привычно отправлял в рот, брал столько труда и проходил через столько превращений.

Наконец, наступил торжественный момент: часть зерна была истолчена, просеяна, и у него в руках была мука.

Робинзон замесил тесто, наделал небольших, круглых булочек. На очаге уже горел хороший огонь. Когда он прогорел, надо было отгрести угли, положить булочки на очаг, прикрыть блюдом и засыпать сверху жаром. Робинзон смеялся от радости, когда через несколько времени снял блюдо и увидел румяные, аппетитные хлебцы. Как напомнили они ему родину! Когда на его столе впервые был положен хлеб, шалаш его стал словно похожим на родной дом. Вот уж подлинно был это хлеб, добытый трудами рук своих, и он ел заработанное им! И вкусен же он ему показался, вкуснее не едал он никогда в жизни. В честь такого события он сделал торжественный обед, сбегал за фруктами, сварил суп из черепахи и устроил пир для себя. Дружка и Поля.

Хлеб все одобрили, всем пришелся он по вкусу.

Рис. 11. Робинзон обедает в кругу своей семьи .

Шел уж третий год его пребывания на острове, и приобретение хлеба было одним из важнейших дел его жизни здесь.

Казалась, никакая опасность не грозила Робинзону в его налаженной жизни, в безопасном и удобном жилище. Но никто не знает завтрашнего дня. Мирно трудился Робинзон на другой день, очищая зерна во дворике своей усадьбы, как вдруг был испуган страшным треском. Внезапно, без всякой видимой причины, обрушились деревянные подпорки, устроенные им в кладовой для предохранения осыпания потолка. Робинзон вскочил на ноги, ожидая, чем кончится обвал.

Вдруг с ужасом он почувствовал, что земля колеблется под ним, словно он стоит на палубе корабля.