Андрей Иркутов: ЕГО ОТЕЦ. Сборник рассказов

Это не мешает ему помнить о своем деле. Быть внимательным и настороженным, ловить каждый шум, каждый шорох, следить за тем, чтобы никто не нарушил тишины, той тишины, которая была молчаливым залогом победы. И разве ради сына идет он сейчас. Разве личная месть говорит в нем? Нет, нет! Он идет за класс, ради класса, с классом. Его сосед не прав. И все-таки...

— Виль, где ты был, когда расстреливали моего сына?

Наконец, сквозь чащу деревьев, мелькнули огоньки костров.

Враг близко!

Виль остановил отряд. Тихо но решительно отдавал распоряжения:

— Рассыпаться!

Странно медленно и бесшумно развернулась цепь.

— Три свистка и выстрел. Тогда идите в атаку. Ни звука до тех пор.

Потом к своему заместителю:

— Идем!

Они пошли рядом, осторожно раздвигая ветки и стараясь шуметь как можно меньше. Огни костров придвигались. Четко вырисовывались силуэты солдат.

Наконец, совсем, совсем близко взметнулся язык пламени. И оба разведчика замерли, слившись. с землей. Несколько человек образовали у костра полукруг. В центре этого полукруга, на стуле, сидел толстый офицер, а передним, окровавленный и избитый, стоял... Виль вздрогнул.

...стоял Фред!

Сердце второго билось как молот о наковальню.

— Итак, — говорил толстый офицер, — вы не желаете отвечать на вопрос? Не желаете защищаться? Отлично, вы облегчаете суду дело.

Он встал. Те, кто были вокруг, вытянулись и взяли под козырек.

— На основании закона о военном положении... Как залп винтовок в сознание Виля ударило последнее, холодное слово:

— ...к расстрелу!

Второй схватил его за руку и крепко сжал ее.

— Мы можем спасти Фреда, — прошептал он.

— Как? — Виль повернул голову.

— Отряд!..Атака!.. Дай сигнал!

— Ты с ума сошел!.. Мы погубим дело...

Второй приподнялся и изумленно посмотрел на старика.

— Но...

— Тише, молчи!

Видно было, что те торопились. Фреда отвели чуть-чуть в сторону, поставили к стволу дерева и против него выстроили шесть человек.

— Слушай, — шепнул Виль, — иди к отряду и скажи, что сейчас будет залп, но чтобы они не трогались.

— Виль, ты с ума сошел! Я не.,.

— Иди!.. Я приказываю тебе!..

Второй уполз.

Фред едва держался на ногах. Кровь стекала с его изувеченного лица. Какой-то солдат пинком ноги поддержал его равновесие. Офицер подошел к солдатам и поднял платок.

Виль схватил винтовку, взял офицера на мушку.

Еще секунда!

Офицер взмахнул рукой.

Виль вздрогнул.

Фред что-то крикнул, но его крик слился с залпом. Он медленно, словно нехотя опустился на землю и лежал вздрагивая всем телом, как будто рыдая.

Офицер спрятал платок в карман, повернулся на каблуках и...

Сзади, оттуда, откуда враги ждали подкрепления, свинцовой чертой, преграждая дорогу, лег ружейный залп.

Виль вскочил.

Он три раза свистнул и бросился вперед. Его пуля нашла офицера, его штык докончил его.

Виль открыл глаза и попробовал приподняться. Тот, кого он назначил своим заместителем, наклонился над ним.

— Ты ранен, старина. Но это не опасно. Ты...

И потом.

— Прости меня, Виль, я был неправ.

Москва. Июнь 7-го года.

I

Когда за плечами двадцать один год, а на плечах капитанские погоны, то чувствуешь себя здорово хорошо.

Подумайте — только двадцать один год и уже капитан! Не штабс-капитан — нет. Не четыре звездочки на одной полоске, а просто одна полоска без всяких звездочек. Ка-пи-тан! Ка-пи-тан Святцев.

Страшно шикарно. А?

Когда знакомишься с кем-нибудь (кто-нибудь, это — конечно, молодая и интересная женщина) и щелкая шпорами представляешься: капитан Святцев, это звучит как... ну одним словом — шикарно!

А сколько товарищей, одновременно с ним примерявших первые погоны в дортуаре юнкерского училища, так и остались прапорами. А почему? Храбрости не хватило? Нет — были такие молодцы, что просто прелесть! Не в храбрости дело. Ручки пачкать боялись. К солдату подходили как-то виновато, и «ты» у них все равно как «вы» выходило. Ну и застряли.

А он — Святцев—сразу постиг всю несложную механику военного дела: «не рассуждать!» и «в морду!»

«В морду!» у него особенно хорошо выходило. Звонко, хлестко, а главное обидно. Так обидно, что солдаты, которых он бил, долго плакали потом, где-нибудь в темном углу окопа.

Вот за это-то он и носит погоны капитана, так идущие к его молодому, почти безусому лицу.

Капитан 10-го сибирского стрелкового полка Святцев.

А впрочем, виноват. 10-го сибирского стрелкового — это было. А теперь иначе. 2-го сводного добровольческого полка капитан Святцев.