Эрл Гарднер - Королева красоты

– А вы как считаете? – спросила она в свою очередь.

– Думаю, что это не случайно.

– Верно, – сказала она. – Я тоже думаю, что не случайно. И поняла это сразу, как только увидела публикацию. Поэтому-то я и обратилась к вам.

– И вы знаете, чем все это вызвано?

Она покачала головой слишком энергично. Было видно, что она лжет.

Мейсон улыбнулся:

– Вы чересчур эмоциональны в своем отрицании. А что вы можете сказать об отце своего ребенка?

– Я вам ничего не говорила о ребенке.

– Правильно. Вы стараетесь не касаться этого вопроса. Но зато вы сказали, что запаниковали и были против аборта. Путем логических размышлений можно прийти к выводу, что ребенок все-таки появился на свет и что в настоящее время ему уже девятнадцать лет. Вы совершили ошибку по молодости лет, но потом приспособились к новым условиям, почувствовали ответственность... И времена изменились. Сейчас уже иначе смотрят на матерей, имеющих внебрачных детей. Так что, причина вашей паники в другом. Полагаю, что это не сам ребенок, а что-то связанное с ним.

– Вы... Вы чертовски логичны, мистер Мейсон, – сказала она.

– И в то же время корректен.

Мгновение она находилась в нерешительности, а потом посмотрела ему прямо в глаза:

– Да, и корректен... Я пытаюсь защитить его – моего мальчика...

– Значит, это сын? – спросил Мейсон.

– Да, сын... И я хочу защитить его.

– От кого?

– От его отца.

– Ребенок имеет право на отца, – сказал Мейсон.

– Все прошлые годы он тоже имел право на отца, которого мог бы иметь и уважать. Но этот отец убежал от него в Европу и оставил меня беременной, предоставив самой выпутываться из создавшегося положения. Об этом я не могу рассказать своему сыну. Я обязана защитить его от этого.

– Вы не хотите, чтобы он узнал, что он – внебрачный ребенок.

– Частично – да.

– Мне кажется, будет лучше, если вы расскажете ему всю правду, сказал Мейсон.

Официантка принесла повторные коктейли и меню. Они заказали три бифштекса, и официантка удалилась.

Элен Эддар поднесла бокал к губам и отпила добрую половину.

– Не пытайтесь загнать меня в угол, – сказала она.

– Я и не думаю этого делать, – сказал Мейсон. – Мне просто необходима информация, чтобы я мог помочь вам.

– Хорошо, – сказала она. – Я расскажу вам еще кое-что. Я была молодой, несмышленой, но красивой девчонкой. И вот я забеременела и получила за это тысячу долларов. Теперь я понимаю, что имел в виду тот человек, который утрясал для фирмы все неприятности. Он считал, что эти деньги позволят мне уехать из дома и сделать аборт, а потом я снова вернусь в отчий дом, приготовив для родителей какую-нибудь сентиментальную историю.

– Но вы этого не сделали, – сказал Мейсон.

– Да, я этого не сделала, – ответила она. – Я, правда, убежала из дома, но поступила на работу.

– На какую?

– Нанялась в прислуги.

– Ну, и дальше?

– Женщина, к которой я пошла в услужение, оказалась очень внимательной и вскоре обнаружила, что я беременна. Она жила вдвоем с мужем, детей у них не было и они собирались усыновить ребенка. Вот эта женщина и предложила мне, что когда придет время рожать, мы отправимся с ней в Сан-Франциско, я лягу в больницу под ее именем, и когда ребенок родится, свидетельство о рождении будет выдано на ее имя. Они обещали относиться к нему, как к родному. Это были очень милые люди.

– Вы так и поступили? – спросил Мейсон.

– Да, я так и поступила.

– И ребенок считает их своими родителями?

– Да.

– А вас он знает?

Элен Эддар допила коктейль.

– Это уже к делу не относится, мистер Мейсон, – сказала она. – Я и так рассказала вам вполне достаточно, чтобы объяснить свою позицию. И теперь вам должно быть понятно, почему я прошу о помощи. Я в состоянии оплатить ваш гонорар и хочу лишь, чтобы эти люди никогда, никогда, никогда не нашли меня.

– Точнее говоря, чтобы эти люди никогда не нашли вашего сына?

– Это одно и то же.

– Отец мальчика стал владельцем довольно большой фирмы после того, как умер его отец? – спросил Мейсон.

– Думаю, что да.

– Тогда, следовательно, сейчас он довольно богат?

– Возможно.

– А ведь он мог бы дать вашему сыну блестящее образование.

– Он мог бы дать ему блестящее образование и вообще быть большой поддержкой, но сын должен был бы приноравливаться к его образу жизни. А моему сыну уже девятнадцать лет, и трудности адаптации с лихвой перекрыли бы ему все возможные преимущества.

– Но если предположить, что отец мальчика внезапно умрет? – спросил Мейсон.