Эрл Гарднер - Дело о золотых рыбках

Делла Стрит плотно сжала губы.

– Ну, хорошо, – сказал вдруг Трэгг. – Вы неплохо тянули время и пытались выведать, что именно мне известно. Я почти уверен, что вы обладаете нужной мне информацией. Мистер Мейсон очень кстати подметил, что я только двумя способами мог получить сообщение о вас. Первый: мне доложили о вызове в отель патрульные полицейские, и я объезжал район в надежде найти вас. Второй: я нашел Салли Мэдисон и уже допросил ее. Вы тянули время, надеясь, что верна первая догадка, и ошибались. Я действительно получил сообщение о вызове полиции в отель. Я не спал всю ночь, надеясь на счастливый случай. Я немедленно выехал сюда и встретил на улице Салли Мэдисон. В ее сумочке я обнаружил две тысячи долларов, происхождение которых она никак не могла объяснить. Там же лежал револьвер тридцать восьмого калибра, из которого совсем недавно стреляли, и который был весьма похож на орудие убийства Харрингтона Фолкнера. Итак, дорогие Перри Мейсон и Делла Стрит, если я докажу, что вы знали о содержимом сумочки, то обвиню вас в соучастии после события преступления. Я предоставил вам возможность сообщить мне важную информацию, связанную с убийством Харрингтона Фолкнера. Вы решили не делать этого. Мейсон, я просто распну вас, если сумею доказать, что вы знали о том, что револьвер лежал в сумочке Салли Мэдисон.

Лейтенант Трэгг резко поднялся из-за стола и сказал озадаченному официанту:

– Яичницы не надо. Я желаю расплатиться.

Трэгг бросил деньги на стойку и вышел.

Делла Стрит посмотрела на Мейсона встревоженным взглядом.

– Шеф! Я должна была сказать ему. Как скверно все получилось.

Лицо Мейсона, казалось, было высечено из камня.

– Успокойся. Мы сделали свой выбор и проиграли. Начнем все сначала. Сегодня, видимо, не самый удачный для нас день. Мы оба здорово влипли.

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк собрались в кабинете адвоката.

Мейсон закончил рассказ о событиях последних нескольких часов и сказал:

– Теперь ты сам видишь, Пол, какие нам грозят неприятности.

Пол Дрейк тихо свистнул.

– Мягко сказано – неприятности. Почему ты не бросил эту девчонку и не заявил в полицию, как только увидел револьвер?

– Я боялся, что мне все равно не поверят. Кроме того мне не хотелось бросать Салли волкам на съедение, не разобравшись в чем дело. Я хотел выслушать ее. Если хочешь знать, я надеялся, что нам легко удастся выбраться из этого опасного положения.

– Игра могла оказаться бы неплохой, – кивнул Дрейк, – если бы ты не проигрывал при каждом броске кости.

– Ты прав, – согласился Мейсон.

– Как будут развиваться события на твой взгляд? – спросил Дрейк.

– Если полиции удастся доказать участие Салли Мэдисон в убийстве, нам несдобровать. Если нет, нам, вероятно, удастся выскользнуть. Кстати, Пол, что тебе удалось узнать об убийстве?

– Официально детали следствия содержатся в тайне, но мне удалось выяснить, что медэксперт совершил непростительную ошибку. На место преступления выезжал совсем зеленый коронер, а сержант Дорсет помог только все еще больше запутать. Полиция определила время смерти, но хирург, производивший вскрытие, по халатности, лишил полицию безупречного дела.

– Прекрасно.

– Перри, есть еще новости, которым ты обрадуешься меньше.

– Стреляй!

– Этот парень, который работает в зоомагазине, Том Гридли, похоже приезжал к убитому и получил чек на тысячу долларов. Скорее всего, этот чек был последним, выписанным Фолкнером.

– Как полиция это выяснила?

– На полу валялась чековая книжка. Корешок последнего чека был частично заполнен. Чек был выписан на тысячу долларов, и Фолкнер как раз заполнял корешок, когда его рука вдруг перестала писать. Он успел написать имя «Том» и три буквы "Г", "р" и "и". Судя по всему, он намеревался написать «Том Гридли». Рядом на полу валялась авторучка.

– Что сказал об этом Том Гридли? – спросил Мейсон после некоторого раздумья.

– Никто не знает. Полиция накинулась на него, как только был обнаружен корешок чека. С тех пор его никто не видел.

– В какое время, по мнению полиции, было совершено убийство?

– Около восьми пятнадцати вечера. Скажем между восемью пятнадцатью и восемью тридцатью. Фолкнер должен был отправиться на встречу коллекционеров рыбок. Прийти туда он должен был в восемь тридцать. Примерно в восемь десять он позвонил и сказал, что задерживается из-за деловой встречи, которая отняла больше времени, чем он рассчитывал. Он сказал также, что сейчас бреется, потом собирается принять горячую ванну. Предупредил, что опоздает на несколько минут, и что вынужден будет уйти где-то в девять тридцать, так как на этот час у него назначена еще одна деловая встреча. Потом, в середине разговора, он сказал вдруг кому-то, видимо вошедшему в комнату: «Вы как здесь оказались? Когда вы мне понадобитесь, я сам пошлю за вами!» Человек, с которым Фолкнер разговаривал по телефону, слышал чьи-то голоса, потом Фолкнер произнес рассерженно: «Я ничего не собираюсь обсуждать сегодня. Убирайтесь, или я выкину вас из дома! Ну хорошо же!», – и бросил трубку, не закончив разговор.