Эрл Гарднер - Девственница-бродяга

– Дайте ей самой все обдумать и решить, – заметил Мейсон.

– Суд не видит причин, по которым свидетель не может ответить на заданные вопросы, – отчеканил судья Китли.

– Ваша Честь! – запротестовал Бергер. – Да ведь это не вопрос, это чистые инсинуации, будто она беременна...

– Защитник всего лишь поинтересовался самочувствием свидетельницы. Не понятно, почему это вызвало у нее такую реакцию. Кстати, сколько ей лет?

– Восемнадцать, Ваша Честь, ей...

– Двадцать, – оборвал Бергера Мейсон.

– Сколько вам лет? – обратился судья к Веронике Дейл.

Она взглянула на него и вновь заревела.

Судья Китли откинулся в кресле и, подобно Мейсону, тоже расслабился.

– Что же, мы подождем пока свидетельница успокоится и ответит на вопрос.

– Вероника, может быть, вы не в состоянии отвечать на вопрос? – снова вмешался Гамильтон Бергер.

– В состоянии, – решительно ответила она.

– Ну вот, на вопрос мистера Бергера вы ответили. Теперь ответьте, сколько вам лет, – сказал судья Китли.

Она подняла голову и, словно в поисках помощи, окинула взглядом публику.

– Сколько вам лет? – повторил вопрос судья Китли.

Бергер весь дрожал от напряжения. Заметив это, судья Китли сказал:

– Я полагаю, господин окружной прокурор, вам не следует так волноваться. Я не думаю, чтобы мисс Дейл не могла ответить на вопрос или что она готова упасть в обморок. Так сколько вам лет, мисс Дейл?

Она напрягла всю свою волю и еле слышно прошептала:

– Двадцать.

Но этот ответ услышал весь зал.

– Да, – покачал головой судья Китли. Затем он резко повторил вопросы, заданные Мейсоном: – Когда вы покинули дом? Когда вы последний раз видели мать? Сколько времени вы добирались сюда? Сколько времени вы ехали на попутных машинах?

– Я... Я не могу сказать... Я не считала...

– Когда вы в последний раз видели вашу мать?

– Я... Мне...

– Ваша Честь! – не вытерпел и вмешался Гамильтон Бергер. – Я должен внести предложение, касающееся...

– Пожалуйста, только поскорее, – сказал судья Китли.

– Мне стало известно, что мать этой девушки находится здесь, в городе, ее опекает Перри Мейсон. По каким-то соображениям он решил, что ей не следует сегодня присутствовать на заседании суда. Мне кажется, Ваша Честь, что защите следует вызвать сюда мать девушки, чтобы Вероника Дейл успокоилась и могла...

– Позволю себе напомнить, – тут же отозвался Мейсон, – что именно я сообщил вам о ее приезде и просил вас разрешить свидание, но вы это предложение отвергли.

– Да, – сказал Бергер, – я отверг тогда это предложение, но сейчас вижу, что эта встреча должна состояться. Вчера вы просто застали меня врасплох, когда я уже собирался уходить домой. Чуть позднее я хотел предложить, чтобы мистер Мейсон направил ко мне миссис Дейл, и я бы тогда лично устроил им свидание. Я пытался дозвониться до мистера Мейсона, но безуспешно. Я пытался выяснять, в каком отеле остановилась мать Вероники, но так же безуспешно. Я не мог предположить, что мистер Мейсон будет столь яростно препятствовать этому свиданию. Противозаконное препятствование со стороны...

Судья Китли резко застучал молоточком.

– Извольте воздержаться от необоснованных личных выпадов!

– Позволю себе заметить, – сказал Мейсон, – что выступление господина прокурора преследовало не столько цель предъявить мне обвинения, пусть и необоснованные, сколько дать возможность свидетелю сориентироваться. Зная о том, что ее мать находится здесь, свидетель должен соответствующим образом изменить свои показания.

– Она должна видеть свою мать! – рявкнул Бергер.

– Она получит возможность увидеть ее, когда ответит на вопросы Суда, – отрезал судья Китли. – Перед нами вполне здоровая, сознающая свои действия и свою ответственность двадцатилетняя женщина. Она вполне в состоянии ответить на элементарные вопросы без того, чтобы господин окружной прокурор, как нянька бегал вокруг нее. Она может ответить на них и в отсутствие своей матери. Я желаю выяснить, когда она покинула свой дом и когда она в последний раз видела свою мать. И я узнаю это от нее.

В зале после этой тирады повисла напряженная тишина.

– Когда это было, мисс Дейл? – потребовал ответа судья. В тоне его голоса не чувствовалось и следа былой симпатии к свидетельнице.

– Примерно год назад, – ответила Вероника.

– Почему же вы сказали, что вы добрались до города за неделю? спросил ее Мейсон.

– Я... я запуталась, смутилась...