Брет Гарт - Том 5. Рассказы 1885-1897

— Эй, эй! Остановите, кучер!

Это закричал, высунувшись в окно, тот самый незнакомый друг редактора, который сидел, помалкивая.

— Ранчо Уилкса, это ведь где‑то здесь?

— Да, с полмили вдоль склона, не больше, — коротко ответил курьер.

— Ну, раз вы сегодня ночью дальше не двинетесь, я, пожалуй, лучше переночую здесь.

— Похоже, у вас голова правильно работает, молодой человек, — одобрительно сказал Билл, — потому как гостиница в Ключах набита битком.

Чтобы сойти с дилижанса, пассажиру надо было пройти мимо среднего сиденья, выход был как раз около молодого редактора. Уже став на подножку, незнакомец смущенно покосился на него, потом, нагнувшись, сказал нерешительно, понизив голос:

— Я думаю, вам вряд ли удастся попасть в гостиницу в Ключах. Если вы не против пойти со мной на ранчо, я берусь позаботиться о ночлеге.

Молодой редактор, человек предприимчивый, не стал долго раздумывать. Схватив свой саквояж, он сразу сказал:

— Благодарю вас, — и сошел вслед за своим новообретенным другом.

Бич щелкнул, и карета укатила.

— Вы знаете Уилкса? — спросил он.

— Д–да. Это мой отец.

— А! — весело отозвался редактор. — Значит, вы к себе, домой?

Здесь, на открытом месте, было совсем светло, и незнакомец, остановившись на минутку, все с тем же нерешительным видом огляделся по сторонам.

— Сюда, — сказал он и, перейдя дорогу, пошел вдоль склона по какой‑то давно заброшенной, но, по–видимому, когда‑то езжей колее. Он все еще не преодолел своего смущения, и молодой редактор, еще раз от души поблагодарив его за внимание и любезность, теперь шел за ним молча.

Минут через десять они дошли до каких‑то огородов и разделанных участков; незнакомец, шагавший все с тем же озабоченным видом, явно оживился, прибавил шаг и вдруг остановился как вкопанный. Когда редактор подошел к нему, он в полной растерянности, недоуменно смотрел на низкие полуразрушенные, обгорелые останки строения, бывшего когда‑то большим фермерским домом.

— Сгорел, оказывается! —тихо промолвил он.

Редактор смотрел на него в изумлении.

Сгорел, несомненно, но только когда, не теперь же… На обгорелых балках погреба уже проросла трава, вьющиеся растения густо переплелись на обвалившихся дымовых трубах, среди развалин там и сям — кучи засохшей земли, ямы.

— Когда вы здесь были последний раз? — прямо спросил редактор.

— Пять лет тому назад, — задумчиво ответил незнакомец.

— Пять лет! И вы ничего об этом не знали?

— Нет. Я все это время ездил, был на Таити, в Австралии, в Японии, в Китае.

— И вам ничего не писали из дому?

— Нет. Видите ли, мы с моим стариком поссорились, и я сбежал из дому.

— И вы не писали, что собираетесь приехать?

— Нет. — Он замялся и потом прибавил: —У меня этого в мыслях не было, пока я не увидел вас.

— Меня?!

— Да, вас, и потом вот этот разлив.

— Вы что же хотите сказать, — резко обратился к нему молодой редактор, — что вы уговорили меня, совершенно незнакомого вам человека, сойти с дилижанса, пообещав мне приют у вашего отца, с которым вы пять лет тому назад расстались в ссоре, не виделись с тех пор и не знали, примет ли он вас?

— Д–да, видите ли, вот из‑за этого–т. о как раз я так и сделал. Ну, понимаете, я подумал, что для меня лучше явиться к нему вот с таким веселым, разговорчивым человеком, как вы. Но я, конечно, никак не ожидал этого, — прибавил он беспомощно, показывая на развалины.

Редактор смотрел на него, разинув рот; и вдруг это дурацкое происшествие, случившееся с ним, все, с начала до конца, — как он покорно сошел за этим дружелюбным болваном, шагал за ним по пустынной дор. оге, ночью, под проливным дождем, чтобы очутиться перед этой грудой развалин, в то время как дилижанс катил себе к приютному крову в Ключах, но главное, главное, причина, почему его пригласили, — :все это показалось ему такой невообразимой нелепостью, что он покатился с хохоту; трясясь всем телом, он швырнул наземь свой саквояж, оперся на трость и хохотал так, что слезы градом катились у него из глаз.

Спутник его, глядя на это, явно повеселел.

— Я же вам говорил, — радостно сказал он, — я знал, чтб вы способны отнестись к этому — и к старику моему — Вот именно так, а это его и ко мне, может, смягчило бы.

— Ради бога, — вскричал редактор, вытирая глаза, — не говорите больше ничего, лучше постарайтесь вспомнить, кто у вас тут жил по соседству, где бы мы могли переночевать. До Верхних Ключей нам с вами не дойти, а здесь, на этом пепелище, тоже не переночуешь.