Майн Рид: В дебрях Борнео

Не уменьшилось их любопытство и тогда, когда малаец снова распрямился, держа в руках что-то, очень похожее на огромный камень, обросший ракушками и водорослями.

— И на что ему этот камень! — удивленно воскликнул ирландец. — Глядите, капитан! Никак он собирается тащить его сюда? Ну нет! Как мы ни голодны, а камни есть не будем. Окажись эта штука устрицей — другое дело.

— Не болтай, Муртах! — остановил его капитан, внимательно разглядывавший предмет в руках малайца. — Это вовсе не камень, а как раз то, о чем ты мечтаешь.

— Устрица? Такая большущая? Да вы шутите, капитан!

— Ничуть. Если не ошибаюсь, Сэлу нашел гигантскую устрицу.

— Какая же это устрица! В ней добрых два фута в длину и не меньше фута в ширину. Сэлу еле тащит ее. Смотрите, он даже спотыкается!

— Верно. И все же это самая настоящая устрица. Теперь-то уж никаких сомнений нет. Мне прекрасно видна форма ее раковины и крупные полосы на ней. А ну-ка, Муртах, поспеши с огнем! Есть этих моллюсков сырыми не очень приятно — у них слишком терпкий запах. Потому-то Сэлу и велел развести костер.

Муртах повиновался, и, когда малаец со своей тяжелой ношей дотащился наконец до дерева, из-под кучи веток повалил дым, и она вспыхнула ярким пламенем.

— Капитан Ледвуд, я находил это, — сказал малаец, бросая к ногам Редвуда свою добычу. — Больсой устлиц! Мы все будем завтлакать. В лаковине много мяса. Не надо ее ласкалывать, огонь будет ласкалывать.

Окружив огромного моллюска, все с любопытством его разглядывали, особенно дети.

Однако голод мало располагает к изучению конхиологии note 16 Note16 Конхиология — наука о моллюсках. , поэтому любопытство их очень скоро улеглось, и Сэлу, подняв с земли исполинскую устрицу, бросил ее в ярко пылавший костер. Сверху ее тоже закидали ветками, так что она запекалась со всех сторон. В куче раздавалось потрескивание: это обгорали прилипшие к раковине водоросли; из-под веток с шипеньем летели во все стороны брызги, а вверх, под зеленые своды листвы, вздымались пламя и дым костра.

Наконец Сэлу, которому не впервые было стряпать это блюдо, объявил, что устрица готова. Тотчас же разметали костер и багром, который Муртах притащил с пинассы, извлекли ее из пепла. Створки раковины легко раскрылись, и в их гигантских овальных чашах оказалось так много нежного устричного мяса, что его хватило бы не только на пятерых, а на целых пятнадцать человек, если бы, конечно, эти люди не были так голодны, как наши герои.

Вооружившись ножами и другими столовыми принадлежностями, которые ирландец также принес с пинассы, все живо уселись вокруг сингапурской устрицы и до тех пор не вставали, пока дочиста не выскребли обе створки раковины, а от голода не осталось и следа.

Сытно и вкусно пообедав — вернее, позавтракав — запеченной устрицей, герои наши крепко уснули и проспали весь остаток дня и сменившую его ночь. Потребность в столь длительном отдыхе объяснялась тем, что голод и жажда вконец изнурили и ослабили их. И хотя спать пришлось прямо на земле, а вместо одеял прикрылись кое-какими лохмотьями изношенной одежды, сон их был безмятежен и сладок.

Впрочем, они давно уже привыкли к подобным постелям. Ведь на голых досках пинассы было куда хуже, чем здесь, не говоря уже о поджидавшей их там каждую секунду опасности. Не мешал им и холод. Правда, ночи на материке обычно свежее, чем в море, а в тропиках выдаются порой и очень холодные, но эта ночь оказалась на редкость теплой.

Таким образом, ничто не тревожило их покоя.

Утро занялось яркое и сверкающее, как почти все утра на острове Борнео. Когда люди проснулись, они почувствовали себя чудесно окрепшими и душой и телом. Эллен и Генри — так звали детей — совсем развеселились. Им захотелось побегать и осмотреть все окружавшие их чудеса: серебристый песчаный берег бухты, синее море, белые рифы, возвышающиеся над ними подобно снежному валу; светлые воды реки, в которой резвились какие-то диковинные рыбы; лес, где росли исполинские стройные пальмы и высокий копьевидный бамбук, — словом, огромное множество вещей, придающих особую прелесть пейзажу тропических стран.

Но как ни прекрасен был вид окружающей их картины, для того чтобы наслаждаться ею вполне, им не хватало завтрака. Правда, они досыта наелись мясом гигантской устрицы, но ведь это было почти целые сутки назад; аппетит успел за это время разыграться с новой силой. Чем бы его утолить?