Виктор Михайлов - Стражи Студеного моря

Абонент не отвечал. Полковник перелистал записную книжку и позвонил снова. На этот раз ему ответили.

— Сергей Владимирович, срочный вопрос…

— Кто это? — спросил, видимо, поднятый со юна Раздольный.

— Крамаренко.

— А, Остап Максимович! — голос зазвучал мягче. — Носит же тебя в такую рань! Я только час тому назад вернулся из области, — после небольшой паузы добавил Раздольный. — Через пятнадцать минут буду в управлении. Хорошо. Приезжай.

Почти одновременно они оба подъехали к управлению.

Снимая шинель у себя в кабинете, Раздольный спросил:

— Что стряслось, друже?

— Несколько фактов, Сергей Владимирович, заставляют насторожиться. Две недели назад сторожевой корабль «Вьюга» в районе

Варангер-фьорда, северо-западнее Айновских островов, задержал норвежский мотобот «Сель», что по-норвежски, кажется, означает морской зверь. На этой ветхой посудине водоизмещением в двадцать восемь тонн, построенной в двенадцатом году, стоит мотор с запальным шаром типа «Болиндер». Хозяин Альдор Иенсен — старый рыбак, гол как сокол, тельняшку купить не на что. В море он ходит с двумя сыновьями, такими же тощими и нищими, как и сам. Только за мое время, помню, мы их уже дважды задерживали в наших водах, и в обоих случаях рыбонадзор отпускал их. Ловили они треску ярусом и на поддев, большого ущерба нашему хозяйству не наносили, народ бедный, словом, поплачется старик Семукову, он его и отпускает даже без штрафа. На этот раз Иенсен ловил сетью морского рачка. У нас этого рачка называют чилимом, латинское название, если не ошибаюсь, штримс. Мотобот Иенсена на буксире привели в порт, оформили акт о задержании. Уполномоченный рыбонадзора Семуков спрашивает старика через переводчика, что он собирался делать с этим чилимом. Насколько ему, Семукову, известно, на норвежском рынке этот рачок не котируется. Иенсен рассказал, что у них на острове Варде, в районе Хассельнесет-фьорда, какой-то американский офицер купил дачу. Старик даже назвал ее «борг» — замок. Новый владелец замка платит за чилима в два раза дороже, чем в лучшие дни на рынках Нурвогена стоит семга. Семуков не поверил. Все-таки семга — царь-рыба. Какой дурак станет платить за пивную закуску бешеные деньги, разве что сказочно богатый человек. Иенсен сказал, что новый владелец замка, наверное, и есть Ротшильд. Семуков не поверил. Иенсен распалился: «Если бы вы поглядели, — говорил он, — на мотобот «Бенони», принадлежащий этому господину, то поняли бы, что это за человек! На всем побережье нет мотобота такой красоты и с таким ходом».

Разговор происходил в присутствии командира сторожевика «Гроза» капитана третьего ранга Басова. Донесение, переданное мне из Коргаевой Салмы, я взял на заметку. Как тебе известно, Сергей Владимирович, за последнее время вблизи нашей границы поселилось немало «отставных» американских офицеров. Что-то уж очень им полюбились северные фьорды Норвегии и суровая природа Заполярья.

Раздольный молча делал пометки.

— Факт второй, — продолжал Крамаренко. — Ты знаешь, Сергей Владимирович, о моих дружеских отношениях с капитаном дальнего плавания Чугуновым. Шесть дней назад Чугунов вернулся из заграничного плавания, он ходил за окуневым филе на Варде. В перерыве между двумя партиями в шахматы, за стаканом чая…

— Наверное, с ромом? — засмеялся Раздольный.

— Какой же капитан дальнего плавания не привезет ямайского зелья?! — в тон ему ответил Крамаренко. — Так вот, Чугунов рассказал интересную историю. Приняли они груз в порту Нурвоген. Взяли на борт лоцмана. Получили «добро» на выход и отдали концы. Прошли западный огонь и отмели Свине, уже миновали скалы Тофтешитана, когда из маленького фьорда в полумиле южнее мыса Хассельнесет вышел мотобот «Бенони». Если судить по обводам, рангоуту и надстройкам, говорит Чугунов, суденышко мореходное. На грот-мачте «Бенони» имеются радиолокационные антенны. Окрашен он шаровой краской, словно сторожевой катер. «Бенони» обошел наш рефрижератор с правого борта, обрезал нос и перешел на левый борт. На верхней палубе катера какой-то тип разглядывал наше судно в бинокль, другой в это время щелкал фотокамерой. Норвежский лоцман, который шел на рефрижераторе, оказался человеком с юмором. Заметив, что Чугунов заинтересовался мотоботом, он пояснил: «Построена эта посудина в Западной Германии, приписана к Норвежскому порту, а хозяин — американец. Не поймешь, что это такое — сто пятьдесят тонн водоизмещением, оснастка промысловая, а каюты, как на прогулочной яхте, и ход двадцать узлов». — «Тот, кто с биноклем, хозяин?» — спросил Чугунов. Лоцман охотно ответил: «Бывший офицер американского флота. Получил наследство, демобилизовался, купил в Хассельнесет дачу, построил в фьорде дебаркадер и привел из Киля этот мотобот».