Артур Гафуров - Учитель Истории

— Вы меня не услышали? Я ведь сказал: это не мои ученики.

— Значит, пусть идут к себе в класс, — не оборачиваясь, буркнул я.

— Нет уж, — он нагнал меня и схватил за плечо. — Вы сами должны решить, что с этим делать.

Вглядевшись в его лицо, я подумал, что парень немного не в себе. Зрачки расширены, на лбу испарина. Тут же в голове всплыли слова Елены: «Он безобидный, конечно, но странный. По-настоящему странный». Интересно, насколько определение «странный» в данном случае коррелирует с определением «нездоровый»? И чего он пристал ко мне?

— Хорошо, — сдался я, помятуя, что с подобными людьми лучше не спорить. — Если вы объясните, что от меня требуется, я постараюсь помочь.

— Понимаете, — Евгений наклонился к моему уху и зашептал. — Курить в школе запрещено. Если про это узнает директор, ребят должны будут исключить. Ну, или поставить на учет в соответствующей инстанции. А я этого не хочу. Я хочу, чтобы меня здесь не было, и я ничего этого не видел. Но так уж получилось, что мое желание в данный момент неисполнимо…

— Евгений Валерьевич? — тихонько позвали его ученики. Они тоже вышли из туалета и сейчас опасливо жались к стене, оглядываясь по сторонам: понимали, мерзавцы, что решается их судьба. — Можно мы пойдем в класс?

— Стойте здесь, — бросил им учитель и снова обратился ко мне. — Так вот, я к чему. Мне нельзя вести их к директору. Но и сделать вид, что ничего не было, я тоже не могу. Поэтому давайте вы сами решите, как поступить? Вам будет проще, вы их даже не знаете: не знаете, кто и как учится, у кого какие родители, кто из них исправим, а кто — нет. Вам проще. А я буду спокоен, что вверил их под вашу ответственность, а не просто прошел мимо. Хорошо?

— Оу… Даже не знаю…

— Вы согласны, что это единственный вариант, который устроит всех?

Несмотря на изначальный скепсис, я вынужден был признать, что в предложении учителя присутствует здравое зерно. Исключение из школы едва ли положительно повлияет на этих ребят, а они, вроде бы, не такие уж отморозки, какими изначально представились: вон как преданно смотрят. Правда, если слухи о моем либерализме дойдут до руководства… Ай, все равно я здесь ненадолго, так чего бояться?

— Ладно, вы меня убедили. Я сам с ними разберусь.

— Спасибо! — он буквально расцвел, как бутон. — Я так вам благодарен! Вы действительно хороший человек! Ну, все, мне пора. Класс ждет, сами понимаете…

И он просто ушел. Оставив меня наедине с тремя охламонами.

— Ну что, охламоны? — подбодрил я их. — Перед смертью не накуришься? Какой урок прогуливаем?

— Физику… — мрачно отозвались те.

Похоже, мое общество не внушало им особого оптимизма.

— Физика гадость, согласен… Ваши фамилии? — они переглянулись, и я на всякий случай уточнил. — Врать бесполезно, я ведь все равно потом уточню у Евгения Валерьевича.

— Лапин, — нехотя назвался один.

— Сомов, — вздохнув, сказал, второй.

— Горовец, — засунув руки в карманы, представился третитй.

— Вот и славно, Лапин, Сомов, Горовец, — резюмировал я. — В качестве наказания будете ходить на мой факультатив. Заодно обеспечите мне хоть какую-нибудь посещаемость. Придете на все четыре занятия — забудем про нашу неприятную встречу. Поняли?

— Поняли.

— Вот и молодцы. На следующем уроке чтоб были. Потом по журналу проверю.

Вот так и вливаются свежие кадры в новый коллектив.

— Филипп Анатольевич, вы уже уходите?

На лестнице меня перехватила Сонечка.

— Да, Софья… Как вас по отчеству?

— Можно просто Соня, — рассмеялась она. — А то развели тут официоз, как на королевском приеме.

— Тогда меня можно просто Филипп, — согласился я. — Да, надо идти. До конца дня еще кучу всего предстоит успеть, но конкретно здесь мне делать нечего.

— А как вам обстановка в учительской?

— Первый круг ада, — честно ответил я.

— Вы не обращайте внимания на этих старперов, — подмигнула девушка. — Тут все в своих панцирях закостенели, их уже не расшевелить. Я тоже такой стану… Лет через десять. А что вы вечером делаете?

Я посмотрел на нее несколько с другой стороны.

— Заседаю в библиотеке.

— Это шутка?

— Ни в коем случае. Нужно доделать учебный план, хотя бы на два первых занятия. Боюсь, просижу до самого закрытия.

— Я могу к тебе присоединиться! — предложила она. — У меня сегодня всего два урока, потом я свободна. Буду рада помочь!

Мы вышли на школьное крыльцо: в глаза ударил яркий солнечный свет. Морозит.

— А твой молодой человек не будет против? — осторожно поинтересовался я и только тогда понял, что сглупил: сейчас она подумает, не проверяю ли я ее на наличие обязательств. И не дай бог окажется, что она свободна…